Особенно,... 
54 
– Если вам некомфортно, мы можем попросить ваших родственниц подождать в коридоре! – Его голос, мягкий и совсем негромкий, звучал как музыка. Мне показалось, что он немного взволнован. Впрочем, теперь я стала окончательно похожа на ту мою подружку из школы. Она тоже анализировала все, даже то, как ее избранник чихнул или взмахнул ресницами. Все было важно и имело большое значение. Но не в тридцать же почти лет, ей-богу!
– Пусть Юля останется, – воскликнула Даша и добавила виноватым тоном: – Марин, извини, ладно?
– Конечно. Все в порядке, я понимаю, – после некоторой паузы пробормотала Марина и встала.
Я еле удержалась, чтобы не вскрикнуть от радости. Марина же, напротив, была недовольна. Она спросила, можно ли ей будет присутствовать на УЗИ.
– Я вам распечатаю снимки, – тут же сказал Архипов.
Марина скривилась. Это было совсем не одно и то же – держать беременную Дашку за руку, смотреть, как бьется на экране маленькое сердце, как очертания человеческого существа проступают сквозь пелену линий и тумана. Или смотреть на маленькую черно-белую картинку. Никаких эмоций не прилагается. Марина хотела прикасаться к эмоциям, она и так жила словно в вакууме. Ее муж, мой любовник – обходил ее стороной, не замечал ее, словно она была не живым человеком, а предметом интерьера. Ее дочь Анна все время находилась в Лондоне и предпочитала общаться не с ней, а со своими английскими друзьями. При всех вариантах Марина даже не надеялась, что ей доведется когда-нибудь вот так же сидеть и держать за руку Анну, когда та окажется беременной. Дочь вряд ли позволила бы ей это, поскольку переняла от отца привычку смотреть на мать как на пустое место.
– Вы только дверь прикройте, а то у нас сквозит, – бросила Марине вслед медсестра.
– Архипов, только ты уж тут… по полной программе. Все же свои люди, – Марина многозначительно посмотрела на него, и он после некоторой паузы кивнул.
Марина приехала сегодня при полном параде – маникюр был сделан только вчера. Сапоги на высокой шпильке мы купили не больше чем неделю назад, их выбирала я. Бежевое пальто, дорогой палантин. Косметика все равно только старила ее. Что-то у нее не получалось, независимо от того, сколько усилий она тратила. Наверное, недостаток природной грации. И перебор с подводкой для глаз.
Архипов снова сосредоточил свое внимание на бумагах. Я отвернулась от окна и прислонилась к стене. Он было взглянул на меня, но тут же снова опустил глаза.
– С какого возраста живете половой жизнью? – повторила вопрос медсестра.
– С лета, – пробормотала Даша и опять покраснела.
Я закуталась плотнее в длинную вязаную кофту. При моем телосложении мне никогда не бывало достаточно тепло. Архипов делал вид, что пишет. Я поняла это вдруг со всей ясностью – он держал ручку и перебирал одну и ту же пару листов, но ничего нового не было записано. Ни одного предложения. И на его щеках играл легкий румянец. Я затаила дыхание и подумала, что и сама сейчас от такого волнения покроюсь краской. Вдруг он волнуется, потому что здесь я? Ведь вздрогнул же он в нашу прошлую встречу? Даже больше, он вскрикнул тогда: «Это вы?»
– Снимайте обувь и вставайте на весы, – продолжала осмотр медсестра.
– А носки снимать? – уточнила Даша.
Медсестра только усмехнулась:
– У меня была пациентка, которая хотела раздеваться до трусов, чтобы весить меньше. Ей казалось, что ее одежда весит чуть не тонну, – бросила она. – Нет, носки оставляйте.
– Нам нужно будет записать ваш вес, чтобы наблюдать за тем, как растет ваш ребеночек, – произнес Архипов своим мягким бархатным голосом. И, помолчав, вдруг добавил: – Я очень рад, что вы решили рожать. – И посмотрел на меня.
– Я тоже рада! – защебетала Дашка.
Медсестра спросила ее еще, как она чувствует себя по утрам, нет ли у нее головокружений, не падала ли она в обмороки. Она измерила Даше давление, сказала что-то Архипову. Он же попытался было отвести свой взгляд от меня, но у него это не получалось. Он то отвлекался и задумчиво рассматривал мое лицо, то вдруг вздрагивал, хмурился и принимался что-то писать. Потом медсестра попросила меня отойти от окна.
– Я задерну шторы, – сказала она. – А вы можете садиться на стульчик, вот туда. Сейчас будем делать УЗИ. Вы пол ребеночка хотите знать?
– Даш, ты как? – спросила я.
Все-таки это было не совсем мое дело, на этот вопрос она должна была отвечать. Даша посмотрела на меня и сказала:
54 
