66 
– Почем я могу это знать?
– Бросьте, доктор Пларр, у меня же есть друзья в доме сеньоры Санчес.
– Значит, она была там опять? – спросил доктор Пларр.
– Я ходил туда сегодня под вечер, и она была там. Все с ней носились – даже сеньора Санчес. Может быть, она надеется ее вернуть. Когда доктор Беневенто пришел осматривать девушек, я проводил ее в консульство.
– И она вам рассказала обо мне?
Его раздосадовала ее несдержанность, но вместе с тем он почувствовал облегчение. Он избавлялся от необходимости соблюдать тайну. В городе не было никого, с кем бы он мог поговорить о Кларе, а где же найдешь лучшего наперсника, чем собственный пациент? Ведь и у доктора Сааведры есть тайны, которые он не захочет сделать общим достоянием.
– Она рассказала мне, как вы были к ней добры.
– И это все?
– Старые друзья понимают друг друга с полуслова.
– Она – одна из тех, с кем вы там бывали? – спросил доктор Пларр.
– По-моему, с ней я был только раз.
Доктор Пларр не почувствовал ревности. Представить себе, как обнаженная Клара при свете свечи ждет, пока доктор Сааведра вешает свой голубовато-серый костюм, было все равно что смотреть с верхнего ряда галерки грустную и в то же время комическую сцену. Расстояние так отдаляло от него действующих лиц, что он мог ощущать лишь легкое сочувствие.
– Значит, она вам не очень понравилась, раз вам не захотелось побыть с ней еще раз?
– Дело не в том, понравилась мне она или нет, – сказал доктор Сааведра. – Она славная девушка и к тому же довольно привлекательная, но в ней нет того особенного, что мне требуется. Она никогда не производила на меня впечатление как личность – извините, если я выражаюсь языком критики, – личность из мира Хорхе Хулио Сааведры. Монтес утверждает, что этот мир не существует. Что он знает, сидя там, в Буэнос-Айресе? Разве Тереса не существует – помните тот вечер, когда вы с ней познакомились? Я не пробыл с нею и пяти минут, как она стала для меня девушкой из Сальты. Она что-то сказала – даже не помню, что именно. Я был с ней четыре раза, а потом мне пришлось от нее отказаться – слишком многое из того, что она говорила, не ложилось в мой образ. Мешало моему замыслу.
– Клара родом из Тукумана. Вы ничего от нее не почерпнули?
– Тукуман мне не подходит. Мое место действия – это районы контрастов. Монтес этого не понимает. Трелью… Сальта. Тукуман нарядный город, окруженный полумиллионом гектаров сахарного тростника. Сплошная ennui [тоска (франц.)]. Ее отец работал на уборке сахарного тростника, не так ли? А брат пропал.
– Мне казалось, что это подходящий для вас сюжет, Сааведра.
– Нет, он не для меня. И она не стала для меня живым существом. Там – унынье, бедность и никакого machismo на полмиллиона гектаров. – Он храбро добавил, словно их не оглушал лязг жестянок, катавшихся взад-вперед по цементу: – Вы себе не представляете, какой тихой и унылой может быть неприкрытая бедность. Дайте я налью вам еще немного виски. Это настоящий «Джони Уокер».
– Нет, нет, спасибо. Мне пора домой. – Однако он медлил. Считается, что писатели обладают какой-то мудростью… Он спросил: – Как вы думаете, что будет с Кларой, если Фортнум умрет?
– Может быть, вы на ней женитесь?
– Разве я могу? Мне пришлось бы отсюда уехать.
– Вы легко сможете устроиться где-нибудь получше. В Росарио?..
– Здесь ведь и мой дом, – сказал доктор Пларр. – Во всяком случае, это больше похоже на дом, чем все, что было с тех пор, как я уехал из Парагвая.
– И тут вы чувствуете, что отец к вам ближе?
– А вы и в самом деле человек проницательный, Сааведра. Да, возможно, я переехал сюда потому, что здесь я ближе к отцу. Когда я лечу в квартале бедноты, я знаю, что он бы меня одобрил, но, когда я хожу к своим богатым пациентам, у меня такое чувство, будто я бросил его друзей, чтобы помогать его врагам. Бывает, что с кем-нибудь из них я даже пересплю, но когда проснусь и погляжу его глазами, на лицо рядом на подушке… Возможно, это одна из причин, почему мои связи никогда не длятся долго; а когда я пью чай с матерью на калье Флорида в обществе других дам Буэнос-Айреса… он тоже там сидит и осуждающе смотрит на меня своими голубыми английскими глазами. Мне кажется, Клара бы понравилась отцу. Она из его бедняков.
– Вы любите эту девушку?
– Любовь, любовь… Хотел бы я знать, что вы и все остальные понимаете под этим словом. Да, я ее хочу. Время от времени. Как известно, физическое влечение имеет свой ритм. – Он добавил: – Это длится дольше, чем с другими. Тереса стала для вас одноногой девушкой из Сальты. Пожалуй, Клара – просто одна из моих бедняков. Но я ни за что не хотел бы, чтобы она стала моей жертвой. Не это ли чувствовал Чарли Фортнум, когда на ней женился?
66 
