153 
Когда Кэт на следующее утро выползла из палатки, ее тут же стошнило; она чувствовала себя так, словно ее повозка переехала. Кроме того, девушка обнаружила, что за кустами рата, до которых она едва успела добежать, кое-кто прячется. Эльфрида Буше тоже решила использовать их как отхожее место. Женщина ничего не сказала, но ее любопытные взгляды были весьма красноречивы. Если она вспомнит о том, что вчера говорила Ида, и сложит два и два…
– Наверное, съела что-то не то, – извинилась Кэт, прекрасно понимая, что Эльфрида ей не поверила.
Однако, что бы ни думала, о чем бы ни догадывалась Эльфрида, все скандалы и деревенские сплетни были забыты, как только поселенцы увидели Санкт-Паулидорф на следующий день после катастрофы. Даже Элсбет, возненавидевшая долину Маутера с первого мгновения, подавленно молчала, глядя на разрушения со смотровой площадки близ миссионерской станции.
Еще не вся вода ушла из долины, однако состояние домов и полей, от которых она отступила, позволяло оценить причиненный ею ущерб. От дома Ланге остались лишь обломки, дом Брандманнов смыло полностью, на поле между ними лежали трупы двух утонувших коров. Церковь уже было не узнать, только башенка торчала из грязи, наполовину занесенная ею. Под слоем ила виднелись развалины других домов, но спасти их было уже невозможно. Наводнение принесло в долину огромные массы земли. Плодородной земли – однако теперь об этом не стал упоминать даже фермер Фрисманн. Река на этот раз поднялась выше, чем когда-либо. Дорогу от миссионерской станции до деревни полностью размыло, и она стала похожа на ущелье. И думать нельзя было о том, чтобы проехать по ней на груженой телеге, даже пешком там пришлось бы скорее карабкаться, нежели идти.
– Это конец, – прошептал Якоб Ланге и перекрестился. – Нужно возвращаться в Нельсон.
– Да. И задать этому Уэйкфилду! – пришел в ярость Петер Брандманн. – И Бейту. Они ведь знали о том, что здесь случаются наводнения. Они прекрасно представляли себе, что нас ожидает.
– Вы тоже знали это! – сказала Ида. Она была вполне готова к тому, что на нее обрушится всеобщее возмущение и негодование. – Карл Йенш говорил вам, но никто его и слушать не хотел…
– Нам должен был сказать Уэйкфилд! – Петер Брандманн двинулся прочь, всячески распаляя свою ярость, лишь бы не рухнуть в пучину отчаяния и безнадежности. – Он обязан дать нам другую землю!
– Он ведь не сделает этого, правда? – с тревогой спросила Элсбет у сестры.
Они с Францем уже были готовы уходить, в то время как многие женщины еще продолжали плакать и причитать, а мужчины рассуждали, стоит ли поискать в руинах поселка ценные предметы, прежде чем покинуть его навсегда. Ида, дом которой пал жертвой наводнения одним из первых, понимала, что это бесполезно, а Элсбет было совершенно безразлично, что осталось от вышитых одеял ее матери и ее собственного приданого. Ей хотелось уйти как можно скорее.
Ида покачала головой.
– Не думаю, – ответила она сестре. – Конечно, Уэйкфилд не сказал нам правду, но ведь мы буквально умоляли его обмануть нас. Это отец и Брандманн хотели поселиться на Маутере. Так что он сумеет отвертеться. И вообще: он обещал нам землю, мы получили землю. Она ведь все еще принадлежит нам… вот только мы ничего не можем с ней сделать. Маори не должны были продавать ее Уэйкфилду.
Кэт поморщилась:
– Маори скажут Уэйкфилду то же самое, что он скажет вам. Они дали ему то, что он просил, он осмотрел землю и купил ее. Если бы он задал вопросы, они ответили бы правдиво. Те Раупараха не лжец, но он… как вы это называете? Пройдоха. А теперь идемте, нам пора. Дорога предстоит долгая, нужно идти, пока не пошел дождь.
Три дня спустя в Нельсон зашла вереница грустных, голодных и оборванных людей. Идти было недалеко, но поселенцы продвигались вперед очень медленно. При этом Кэт нашла, что дороги теперь находятся в лучшем состоянии, чем несколько месяцев назад, когда она ехала в деревню с Идой и Оттфридом. Судя по всему, Уэйкфилд нанял для ее укрепления бригаду дорожных рабочих. Однако женщины и дети, не привыкшие к долгим переходам, задерживали остальных. Погода лучше не становилась, временами шел такой сильный дождь, что переселенцы останавливались, чтобы спрятаться в лесу. Некоторых женщин, например совсем павшую духом госпожу Брандманн, приходилось буквально уговаривать сделать каждый шаг. Они знали, что не могут остаться в Санкт-Паулидорфе, но возвращаться в Нельсон тоже не хотели. Поэтому госпожа Брандманн судорожно цеплялась за мужа и Оттфрида, который теперь больше времени проводил со своей прежней семьей. Ему было неприятно сидеть у костра вместе с Кэт, которая бросала на своего мучителя все те же свирепые взгляды, что же до Иды… Оттфрид боялся ее упреков: а вдруг она снова скажет, что катастрофу можно было предвидеть? Боялся он и собственной вспыльчивости. Если Ида еще раз произнесет имя Карла Йенша, он ударит ее при всех.
153 
