21 
Джилли тоже было нелегко. Саммер очень сочувствовала девочке и понимала, через что ей пришлось пройти. Потеря родителя, когда ты и сама еще не вступила во взрослую жизнь, – весьма суровое испытание. Она знала это по собственному опыту, хотя у нее все было немного по-другому. Ее мать и брат погибли в автомобильной катастрофе, когда ей было столько же, сколько сейчас Джилли. Но вместо того чтобы задуматься о создании собственной семьи и детях, ей пришлось поддерживать своего отца. Если бы мать была жива, разве вступила бы Саммер в свои двадцать с небольшим лет на эту дорогу, усыпанную золотыми монетами? Вряд ли. Если бы брат был с ней, он бы помог ей избежать настойчивого влияния отца, и ей не пришлось бы работать на подиуме. Она не сомневалась в этом. Ей так не хватало матери и брата; они до сих пор снились ей по ночам.
– Твоя мама сегодня работает в отеле? – спросила Саммер Джилли.
Девочка, оторвавшись от экрана, кивнула.
– Она придет после ленча. Ей нравится работать там. Иногда отдыхающие дают ей чаевые, – Внезапно на ее лице отразилась тревога. – О! Нам надо идти. Она, наверное, уже ищет нас.
Она повернулась к своему маленькому брату, но Эдди снова ухватился своей крошечной ручкой за брюки Марко. Пальчики малыша крепко сжали ткань.
– .Эдди! Мы идем домой.
Она попыталась отцепить его пальцы от брюк, но лицо малыша выражало решимость.
– О, Эдди! – взмолилась девочка.
– Послушай, – сказал Марко, протянув ему руку.
Взглянув на ребенка сверху вниз, он улыбнулся, и на этот раз в улыбке сквозило искреннее тепло.
– Давай заключим пари, – внезапно предложил он.
Эдди взглянул на него, потом – на его руку, но не спешил принимать предложение. Его черные глазки были задумчивыми, но мальчик явно не хотел уступать.
– Ну, давай, – мягко поторопил его Марко. – Мы сейчас ударим по рукам.
Эдди перевел вопросительный взгляд на Саммер, затем снова взглянул на Марко. Осторожно он вытянул вперед левую ручонку.
– Нет, – твердо сказал Марко. – Другую руку. Давай.
На маленьком личике Эдди отразилась обида. Медленно, почти незаметно, его пальчики стали разжиматься.
– Я хочу тебе кое-что пообещать, – сказал Марко. – Мы с Шайной сейчас отправимся в поездку по острову, но вечером вернемся.
Мальчик в конце концов отпустил штанины Марко и протянул ему ручонку. Он был таким трогательным, таким беззащитным, что Марко вдруг почувствовал, как внутри у него все переворачивается. Он взял ручонку Эдди и тихонько пожал ее.
– Мы скоро вернемся, – сказал он; глядя малышу прямо в глаза.
Но в ту же секунду, когда он произнес эти слова, его охватила тревога. Так легко давать обещания маленьким детям... и не выполнять их. А каково потом приходится малышам? Сколько раз он, когда был маленьким, сидел у окна, ожидая прихода отца, который навещал его в условленные дни? И как часто его надежды рушились?
Нет, если уж он обещал что-то этому малышу, то обязательно сделает. Несмотря ни на что.
– Мы вернемся, – твердо сказал Марко, – и я привезу тебе красный лакричный леденец. Хорошо?
Лицо мальчика просияло. Всем показалось, что он сейчас заговорит. Но через секунду улыбка сошла с лица малыша, и он не издал ни звука. И все же Эдди протянул Марко свою маленькую ладошку, и они обменялись рукопожатиями.
Саммер, как зачарованная, наблюдала за этой сценой. Как бы там ни было, Марко умел обращаться с малышами. Она улыбнулась его хитрости, вспомнив, как он уговорил малыша отпустить его брюки, но улыбка сразу же замерла на ее губах, стоило ему только упомянуть о красном леденце.
Минуточку. Откуда Марко мог знать о том, что Эдди обожает красные лакричные леденцы? Ведь он не мог взять это из воздуха...
Кто знает? Может, он просто угадал. Но она продолжала думать о том, что было несколько недель назад: однажды они зашли в маленький магазинчик за покупками, и Марко мимоходом купил упаковку леденцов для Эдди. Его подарок был принят с таким восторгом, что это удивило его и доставило радость. Может быть, в его памяти стали всплывать отдельные события? Но мог ли он запомнить одну лишь реакцию Эдди, а обо всем другом забыть? Это казалось нелогичным.
Выйдя на порог дома, они помахали детям на прощание, и Саммер с улыбкой взглянула на Марко:
21 
