— Видите, леди Уэльберн. — Голос Розины пульсировал в напряженной тишине, напомнив Джинни, что веселье сейчас неуместно. — Видите, совершенно невозможно иметь дело с этим… субъектом! Один Господь знает, какое давление он оказывал на бедного Эндрю. Я знаю, он никогда не покинул бы этот дом по доброй воле. Он прекрасно знал, как много это для меня значит! — Она повернулась к Джинни, которая уже поднялась на ноги, держа в руках уцелевший фарфор. — Это ты во всем виновата! Я знала, что нельзя приглашать этого Дюшара!
Леди Уэльберн встала.
— Не думаю, что справедливо обвинять Вирджинию в том, какие решения принял ее покойный отчим, миссис Чарльтон. Она, как и вы, явно была не в курсе происходящего. — Она ободряюще улыбнулась Джинни. — Почему бы тебе не подняться наверх и не переодеться? А платье стоит замочить в холодной воде.
Поднявшись в свою спальню, Джинни переоделась в махровый халат рубинового цвета — подарок Эндрю. Ей очень хотелось лечь спать, но у нее оставалось еще много дел, и она решила подождать, когда уйдут Уэльберны, прежде чем снова спуститься.
Когда она вошла в холл, входная дверь открылась и вошел Джонатан, отряхивая снег с волос и своего пальто.
— Ой, прости. — Джонатан не сразу заметил Джинни. — Папа забыл свой шарф.
— Он там, на столике в холле. Пожалуйста, Джон, извинись за меня перед родителями. Я понятия не имела, что все так обернется.
— Я тоже. — Он коротко рассмеялся. — Бога ради, объясни, что Силла вытворяла с этим мужиком?
— Наверное, она хотела сделать его более податливым, улучшить отношения.
— После сегодняшнего вечера я уже не уверен, что она увлечена именно мной.
Джинни едва не застонала. Это уже серьезно.
— Джон, неужели ты в это веришь? Разве Силлу может заинтересовать такой человек, как Андре Дюшар? И никто в здравом уме не подумал, что она может предпочесть тебе его, — добавила она уверенно.
— Ты хороший друг, Джинни, — мягко ответил он.
Он наклонился, и Джинни внезапно почувствовала мягкое прикосновение его губ к своим губам.
Это был лишь мимолетный импульс, но она немедленно отступила назад.
— Доброй ночи, Джон, и ни о чем не волнуйся. — Она заставила себя улыбнуться. — Все наладится, вот увидишь.
Она проводила Джонатана и вспомнила то время, когда точно так же провожала его. Тогда Джинни мечтала, что он однажды заключит ее в свои объятия и поцелует. А теперь это вдруг произошло, Джон поцеловал ее. И что она почувствовала? Всего лишь легкое смущение.
На сегодня неприятностей ей хватит с лихвой.
А завтра она должна пойти на работу и сообщить мисс Финн плохие новости. И для нее это была худшая перспектива из всех возможных.
Глава 4
Джинни проснулась рано. Ночью выпал снег, и земля покрылась белым пологом. Джинни оделась потеплее и вывела Барни на прогулку. Псу снег определенно понравился, и он с заливистым лаем носился по округе.
Вернувшись с прогулки, Барни пробежал через кухню в холл и энергично отряхнулся от снега ровно в тот момент, когда Розина спускалась по лестнице.
— Чертова псина. — Ее голос сочился ядом. — Как только ветеринар сможет приехать, его немедленно усыпят.
— Ты не можешь этого сделать. — Джинни ухватила Барни за ошейник и успокоила его. — Эндрю очень его любил.
— Видимо, больше, чем кого бы то ни было из нас.
— Позволь мне по крайней мере подыскать ему другой дом, — попросила она.
— У тебя есть ровно одна неделя, — бросила Розина через плечо и направилась в столовую. — До тех пор он может оставаться в одном из флигелей.
Джинни устало вздохнула и повела пса обратно на кухню. Ночь у нее выдалась беспокойная.
Присоединившись к матери и сестре в столовой, она снова слушала их жалобы и стенания. Джинни вяло размазывала завтрак по тарелке и думала. Должно быть, Эндрю уже давно все спланировал. Никаких сомнений: он их всех обманул. И в то же время она не могла забыть суровый отпор, который дал матери Андре Дюшар, стоило ей упомянуть о предательстве.
По крайней мере, Розина, кажется, смирилась с неизбежным и даже скрепя сердце согласилась посмотреть коттедж.
Джинни переоделась в твидовую юбку и белый свитер и засобиралась на работу. В обеденный перерыв ей необходимо переговорить с Эммой Финн, и этого она боялась больше всего.
— Уверена, ты знаешь, как много сплетен ходит по городку о завещании твоего отчима, — грустно сказала ей Эмма. — Но я им не верю.