78 
Однажды ночью, когда взошла луна, ручка двери в мой номер повернулась. Замков здесь не было — гостиница слишком старая. Я видела, как распахнулась дверь, и слезла с подоконника, на удивление спокойная перед встречей с посторонним человеком.
Наверное, подсознательно я знала, что это Алекс. Я видела, как он зашел ко мне в номер и закрыл за собой дверь. Было темно, но мои глаза уже привыкли к темноте, поэтому я без труда разглядела круги у него под глазами, мятую одежду и отросшую за два дня щетину. Моя кровь вскипела при мысли, что он, возможно, так же несчастен, как и я.
Пока Алекс не поставил банку на комод напротив кровати, я и не заметила, что он держит что-то в руках.
— Я привез его для тебя, — просто сказал он.
Это была обычная стеклянная банка — в таких мама Коннора каждое лето закрывала варенье из дикого винограда, которое сама варила. Банка наполовину была заполнена прозрачной жидкостью, по виду напоминающей простую воду.
Алекс шагнул вперед и коснулся банки.
— Уже не холодный, — сказал он и присел на край кровати. — Я полетел в Нью-Йорк, а потом на небольшом самолете в Бангор, но в Мэне в сентябре в горах еще не так холодно. Я не мог вернуться с пустыми руками, поэтому отправился в единственное место, где, я был уверен, он до сих пор лежит, — я знаю людей, которые в августе катаются на лыжах в Канадских горах.
Он уперся локтями в колени и опустил голову на руки.
— Алекс, — негромко спросила я, — а что именно ты привез?
Он поднял на меня взгляд.
— Снег, — ответил он. — Я привез тебе снег.
Я потянулась за банкой и повертела ее в руках, представляя, как он забрался на заснеженную вершину, зачерпнул горсть снега и положил его в банку, чтобы привезти мне за тысячи километров.
— Ты проехал полмира, чтобы привезти мне снега?
— Что-то вроде того. Не мог придумать ничего другого, чтобы заставить тебя понять. Я не хотел… я не… — Он запнулся и сделал глубокий вдох, подыскивая слова. — Я никогда еще не встречал такую женщину, как ты, но у меня не было возможности признаться тебе в этом до того, как пришлось играть ту чертову любовную сцену. Я не хотел уезжать вот так, не предупредив, но ты бы все равно не стала меня слушать. Поэтому я решил… ну, ты понимаешь… что поступки говорят громче слов.
Я присела рядом с ним на край постели, продолжая держать в руках банку с водой. Потом нагнулась и поцеловала его в щеку.
— Спасибо, — поблагодарила я.
Алекс с улыбкой повернулся ко мне.
— Это только половина подарка, — сказал он. — Я хотел, чтобы ты получила и то, что не исчезает.
Он полез в карман и достал подарок, который я не смогла разглядеть в предрассветных сумерках. Но в это мгновение солнце взорвало горизонт, и в его розовых отблесках сверкнуло кольцо с бриллиантом.
Алекс протянул руку и провел рукой по моим волосам. Потом притянул меня к себе, и мы соприкоснулись лбами, склонившись над бриллиантовым кольцом, которое было ярче даже его глаз. Я посмотрела на Алекса, пытаясь найти в его глазах намек на свое будущее, но вот он заговорил — и создалось впечатление, что он хватается за спасательный круг.
— Господи, — осипшим голосом произнес он, — пожалуйста, скажи «да».
Глава 13
И вместо вечеринки в честь окончания съемок мы устроили свадьбу. Через тринадцать недель съемок Алекс взобрался на подмостки, где возвели декорацию, и объявил всем актерам и съемочной группе наш секрет, который мы хранили несколько недель. Даже Берни, режиссер, был потрясен. Наконец он прервал молчание, вызванное всеобщим изумлением, запрыгнул на подмостки и похлопал Алекса по спине.
— Черт побери! — заорал он с усмешкой. — Почему же ты мне ничего не сказал?
Алекс засмеялся.
— Потому что ты первый, Берни, — ответил он, — кто побежал бы трезвонить обо всем газетчикам.
Все понимали, что мы встречаемся, — это было очевидно из того, как Алекс ко мне относился. Но, похоже, окружающие удивились, что наши отношения зашли дальше, чем казалось. Я вынуждена была поверить, что мимолетные романы между членами съемочной группы — дело обычное. Однако свадьбы — это совсем другая история.
Я поверила Алексу, когда он сказал, что возможные недостатки простой церемонии в Танзании меркнут в сравнении с тем кошмаром, который ждет в Штатах, когда придется сдерживать нежелательных репортеров и безумных фанатов. Более того, мне, кроме Офелии, нескольких коллег и, возможно, исполняя дочерний долг, своего отца, и приглашать-то некого. Я провела много часов, мечтая о том дне, когда, обернутая в белый атлас, буду подметать подолом проход, усеянный лепестками роз, но ответила, что если Алекс хочет, чтобы нас расписал мировой судья, то я не против.
78 
