87 
Я ожидала, что Офелия своим поведением оправдает все истории, которые я рассказывала о ней Алексу, и совершит что-нибудь вопиющее. Зная ее, я допускала, что она может обнять его и начать безудержно целовать, решив, что это ее единственный шанс. Может умолять Алекса устроить ей встречу с его агентом и унижаться до тех пор, пока он не даст ей небольшую роль в одном из своих фильмов. Я говорила Алексу, что, когда дело касается кино, у Офелии нет ни стыда ни совести.
Но Офелия стояла совершенно спокойно, даже со мной не поздоровалась. Она не отрываясь смотрела на Алекса, но не как на безупречного, обожаемого героя, как я ожидала, а словно оценивая его. Я зарделась от гордости: она первая, кто усомнился, достаточно ли Алекс Риверс хорош для меня, а не наоборот!
Я вырвалась из объятий Алекса, подбежала к Офелии и крепко ее обняла.
— Я так рада тебя видеть! — воскликнула я, держа ее за руки.
Офелия, словно онемев, не сводила глаз с Алекса. Я улыбнулась: когда она узнает Алекса как моего мужа, а не кинознаменитость, мы будем вспоминать об этом и смеяться.
Но она продолжала стоять молча. Я почувствовала, как между моим мужем и подругой возникло напряжение, которое сгустило воздух настолько, что мне стало страшно. За десять лет нашего знакомства я ее такой никогда не видела. Я искала хотя бы намек на ту женщину, которая потеряла временную работу секретарши, когда на спор с коллегой стянула блузку и отксерокопировала свою грудь; женщину, которая нарисовала на теле кетчупом бикини и в таком виде отправилась на кастинг в надежде шокировать режиссера, который искал героиню для съемок в рекламе «Ханта». Офелия, с которой я жила, не знала слова «уравновешенный» и никогда ничего не боялась.
Офелия опустила взгляд на мою шею, и я поняла, почему она молчит. Под тщательно наложенным гримом она разглядела то, что не увидел ни один из репортеров, — желтеющие следы пальцев, которые до сих пор окаймляли мою шею. Не желая, чтобы она неверно все истолковала, я прижалась к Алексу.
— Это Алекс Риверс, — негромко представила я. — Алекс, это Офелия Фокс, моя соседка по комнате.
Алекс повернулся к Офелии со своей обезоруживающей улыбкой.
— Бывшая соседка по комнате, — поправил он, протягивая руку.
Офелия холодно пожала его ладонь, а потом повернулась ко мне и прошептала то, что услышала только я.
— Я бы так не спешила, — пробормотала она.
Офелия ничего не сказала о синяках. Да и что было говорить? Правда заключалась в том, что ее заранее терзали сомнения, и еще до того, как приземлился наш самолет, у нее уже сложилось свое видение происходящего. Все было просто: Офелия полагала, что Алекс собирается меня отвратительно подставить, в противном случае зачем бы он стал настаивать на том, чтобы жениться на мне посреди пустыни, вместо того чтобы устроить пышную голливудскую свадьбу, которую запомнили бы на много лет?
— Знаешь, — прошипела она, когда Алекс с Джоном отстали, чтобы забрать багаж, — я видела тот поцелуй на камеру. Он выставил себя на передний план, Касси. А всем известно, что в камеру должна смотреть женщина.
Я засмеялась. Из всех присутствующих при этой сцене, скорее всего, Офелия единственная, кто обратил на это внимание.
— А как же все те звезды, которые сбегают в Вегас? — возразила я. — Господи, только представь, что все эти журналисты явились в аэропорт в три часа ночи, чтобы посмотреть, как я выгляжу! Только представь! Разве удалось бы устроить маленькую закрытую свадьбу здесь?
Офелия ткнула меня пальцем в грудь.
— Вот об этом я и говорю! — заявила она и возмущенно закатила глаза. — Это должна была быть не маленькая закрытая свадьба. Это должно было стать медийным фурором. Каждая женщина в этой стране хочет знать, на ком женился Алекс Риверс. Тогда почему он устраивает церемонию в чертовой Танзании, а потом тайком, среди ночи, пробирается в аэропорт, как будто не хочет, чтобы его кто-нибудь видел?
— Может быть, потому что он любит меня? — возразила я. — Меньше всего мне бы хотелось участвовать в помпезной церемонии на студийной съемочной площадке.
Офелия покачала головой.
— Но так это не делается. Только не в Голливуде. Это неправильно.
Она смерила меня взглядом из-под опущенных ресниц, и я неожиданно поняла, что в происходящем для Офелии было не так: в естественном порядке вещей в киноиндустрии Алексу Риверсу подходила бы женщина яркая, сногсшибательная, во всей красе; женщина, которая интуитивно понимает, что поцелуй — это еще и возможность сделать отличный снимок. Алекс Риверс должен был бы жениться на такой, как Офелия.
87 
