60 
Вот и еще одна его отвергает... «Все они одинаковы, — с горечью констатировал Зак. — Старая кошелка даже не захотела пожелать мне доброго утра». Он и раньше пару раз замечал старуху у дома, и ему казалось, что она хотя бы кивает на его приветствие.
Зак нажал на газ, и его машина с ревом пронеслась мимо Мадлен Кирк. Вдруг от неожиданной догадки его бросило в озноб.
«А вдруг она смотрела ту передачу? В ее возрасте только телевизор и остается... Живет она одна, и, кажется, ее никто не навещает. Может, она видела мои хризантемы и потом удивилась, куда они исчезли?.. И теперь что — она позвонит в программу и настучит им? Или сначала все хорошенько взвесит? Не проболталась ли она уже кому-нибудь по телефону? И что конкретно она могла рассказать?»
Он гнал как сумасшедший. «Недоставало только, чтобы меня сейчас остановил коп», — затравленно подумал он и снизил скорость до положенных двадцати пяти миль в час. Между тем он так и этак прокручивал в голове поведение Мадлен Кирк и решал, что теперь делать...
42
Во вторник в девять часов утра судья Стивенс начал напутственную речь присяжным. Он повторил сведения, которые сообщил, когда был утвержден предварительный состав присяжных: Грег Олдрич обвиняется в самовольном вторжении в дом Натали Райнс, в убийстве Натали Райнс и в незаконном использовании огнестрельного оружия. Для вынесения приговора присяжные должны единогласно признать, что прокурор доказала вину подсудимого, не оставив разумных оснований для сомнений.
— Я уточню, что конкретно имеется в виду под «разумными основаниями для сомнений», — отметил Стивенс. — Для вынесения обвинительного приговора вам необходимо пребывать в твердой уверенности, что подсудимый виновен. Если у вас появится хотя бы тень сомнения, вы не должны признавать его виновным.
Эмили внимательно слушала речь судьи.
«Вам необходимо пребывать в твердой уверенности, что подсудимый виновен...» Она размышляла, уверена ли она сама. Есть ли у нее разумные основания для сомнений? Никогда прежде Эмили не вела процесс с подобным чувством. Ей ни разу не приходилось убеждать присяжных вынести обвинительный приговор без собственной стопроцентной уверенности. Но вся трудность заключалась в том, что иногда у нее были обоснованные сомнения насчет Олдрича, а иногда — нет.
Она изучающе оглядела обвиняемого. Того, кого вчера она наблюдала в страшном смятении и кто уже сегодня, в случае быстрого вынесения вердикта, мог заночевать в тюремной камере. Сейчас он выказывал абсолютное спокойствие. Олдрич был одет в пиджак и слаксы, дополненные голубой рубашкой и галстуком в красно-синюю полоску, — костюм более демократичный, нежели прежние, в которых он появлялся на заседаниях. «А ему идет», — нехотя признала Эмили.
Судья Стивенс продолжал наставлять присяжных:
— Вам вменяется в обязанность тщательно взвесить показания каждого свидетеля и оценить их убедительность. Непременно учитывайте манеру, с которой держался выступавший, и его возможную заинтересованность в том или ином исходе процесса. — Он помедлил и добавил с большей серьезностью: — Вы слышали показания Джимми Истона и осведомлены о его криминальном прошлом. Вам известно, что он сотрудничал со следствием и за содействие обвинителю должен получить поощрение. Не забудьте, его ждет значительное сокращение тюремного срока.
Тем временем Эмили сосредоточила все внимание на скамье присяжных, где сидели семь мужчин и столько же женщин. Среди них она пыталась угадать двух запасных, которых предстояло выбрать, как только судья Стивенс окончит речь. Эмили надеялась, что ими окажутся номера четыре и восемь: обе дамы поежились, услышав, что Истону сократят срок. Очевидно, в этот момент они представили себе, как он обчищает их собственные дома. Эмили могла поручиться, что эти присяжные не поверили ни единому его слову.
Она снова посмотрела на судью, проникшись к нему благодарностью за сухой деловой тон, которым он характеризовал Джимми Истона. Если бы присяжные уловили в его голосе хоть нотку сомнения в показаниях свидетеля, для обвинителя это могло бы кончиться плачевно.
— Давая оценку выступлению Истона, — говорил судья Стивенс, — примите во внимание не только это послабление, но и все прочие сопутствующие обстоятельства. Следует кик можно тщательнее взвесить его показания. Что касается остальных свидетелей, в вашей воле полностью доверять им или не доверять новее. Вы можете также принять на веру лишь часть их слов, а все остальное отвергнуть за ненадобностью. И в каждом случае, леди и джентльмены, установление убедительности тех или иных показаний возлагается исключительно на присяжных.
60 
