43 
Он был полон людей. Все они кричали и, расталкивая друг друга, бежали к спасательным шлюпкам.
— Марта! — внезапно воскликнула Серафина.
— С ней все в порядке. Я ей уже обо всем сказал, — успокоил ее муж.
В самом начале путешествия, когда они плыли по каналу, для пассажиров проводили учения — рассказывали о спасательных шлюпках, показывали, где они находятся, и говорили о том, что нужно предпринять в случае аварии.
Но только сейчас Серафина поняла, что она и представления не имеет, куда идти, и, если бы рядом с ней не было Кельвина, она бы умерла от страха.
Она надеялась, что с Мартой все в порядке, однако мысль о служанке тут же вылетела у нее из головы — приходилось думать только о том, как удержаться на ногах.
У пассажиров второго, третьего и четвертого класса была одна задача — добраться до шлюпок. Им было не до церемоний.
Серафина не сомневалась, что если бы Кельвин Уорд не оберегал ее, то ее могли сбить с ног и затоптать.
Наконец ему удалось вырвать ее из толпы — они отыскали шлюпку, которая была закреплена за ними. Матросы уже подготавливали ее к спуску на воду.
Некоторые шлюпки были уже заполнены людьми, и матросы ждали только команду к спуску.
Кругом стоял невообразимый гвалт — невозможно было не только понять, что происходит, но и расслышать отдельные слова.
— Капитан отдавал приказ покинуть корабль? — услышала она голос Кельвина Уорда.
Ответа на этот вопрос, похоже, никто не знал.
Моряки, на лицах которых застыло озабоченное выражение, поворачивали головы направо и налево, ожидая приказов от старших офицеров.
Теперь Серафина почувствовала запах дыма — он тянулся с той стороны корабля, откуда они только что ушли.
— Где пожар? — крикнула она Кельвину Уорду, однако он услышал ее только с третьей попытки.
— По-моему, он начался на палубе второго класса, — прокричал он в ответ, — но я не уверен. Похоже, никто ничего толком не знает, а я не могу оставить вас одну и бежать выяснять.
— К… конечно, — пролепетала Серафина, еще сильнее вцепившись в его руку.
— Все в порядке, Серафина, — проговорил он успокаивающе. — Обещаю вам, никакой реальной опасности нет.
— Я в этом… не сомневаюсь, — нерешительно проговорила она.
Серафина уже не была так напугана, как вначале.
В конце концов ведь Кельвин сказал ей, что до Бомбея отсюда совсем недалеко.
На пароходе ревела сирена, со всех мачт подавали сигналы, и то, что другие корабли кинутся их спасать, было лишь вопросом времени.
— Понять не могу, как можно было не заметить огонь средь бела дня! — возмущался пожилой англичанин, который занял место в лодке рядом с ними.
— Наверное, все были заняты разгрузкой, — ответил Кельвин Уорд.
— Я напишу в «Таймс» об этом возмутительном инциденте! — сердито проговорил пожилой мужчина. — Подумать только, что подобное могло произойти на британском судне!
Он возмущенно фыркнул, и в этот момент рядом с ним уселась дама, трясущаяся от страха.
— Нас спасут? Ты уверен, что нас спасут? — визгливым голосом вопрошала она.
— Ну-ка, Матильда, возьми себя в руки! Истерикой делу не поможешь! — решительным голосом проговорил ее муж.
Серафина полагала, что Кельвин не считает ее такой же обезумевшей, как эта дама.
Прошло немного времени, и на палубе наступило некое подобие порядка, поскольку большинство пассажиров нашли свои места в шлюпках.
И вот тут Серафина увидела раджмату из Удайпура. Она сидела в инвалидной коляске, которую толкал перед собой пожилой слуга, перед ним шел другой слуга, прокладывая сквозь толпу дорогу к шлюпке. Шлюпка была такая же, как та, которую должны были занять Серафина и Кельвин.
— Везут ее высочество, — сказала Серафина Кельвину. — Должно быть, она очень волнуется, поскольку сама ходить не может и ее придется опускать в шлюпку.
— Ну, это не составит слугам большого труда, — ответил он.
Коляска раджматы остановилась рядом с ними, и Серафина, склонившись к принцессе, спросила:
— Ваше высочество, с вами все в порядке? Мой муж говорит, что серьезной опасности нет, так как мы находимся близко от Бомбея.
— Я в такой ситуации представляю собой обузу, — спокойно проговорила раджмата.
«Она слишком горда, чтобы, выказывать хоть каплю страха, — подумала Серафина. — К тому же она из раджпутов!»
И Серафина почувствовала, как в присутствии этой невозмутимой женщины она и сама становится спокойнее. Впрочем, беспокойство ее после ободряющих слов Кельвина стало исчезать.
43 
