61 
— Миссис Грантли сказала, что вам надо хорошенько выспаться сегодня утром, — сказала она мне.
Очнувшись от глубокого сна, я вспомнила все ужасы предыдущей ночи. У меня, наверно, был такой вид, что Мери-Джейн забеспокоилась. В эти первые минуты пробуждения я была готова поверить, что она сейчас превратится в видение в черной одежде.
— О, Мери-Джейн, спасибо, — неуверенно выговорила я.
Она усадила меня, подоткнув подушки, и помогла одеть спальный жакет. Затем поставила мне на колени поднос. — Что-нибудь еще, мадам?
Она держалась не так, как всегда. Было видно, что ей хотелось скорее выйти из комнаты. Когда она ушла, я подумала: «Боже мой, она уже обо всем слышала»!
Сидя в кровати, я маленькими глотками пила чай. Есть я не могла. Вся картина случившегося вновь предстала передо мной, и с ней вернулся страх. Взгляд невольно обращался к тому месту в ногах кровати.
Когда я поняла, что не смогу есть, я отставила поднос с завтраком и откинулась на подушку, вспоминая события минувшей ночи и пытаясь убедить себя, что все это мне привиделось. Сквозняк… занавеска у кровати… Может быть, я ходила во сне? Может быть, я сама открыла дверь и задернула занавеску?
— Габриел, — пробормотала я. — А ты не ходил во сне?
Меня всю трясло, и я постаралась поскорее взять себя в руки.
Должно же быть логическое объяснение этого жуткого приключения. Всегда существует логическое объяснение, я должна найти его.
Я выбралась из постели и позвонила в колокольчик, чтобы принесли горячей воды. Мери-Джейн принесла ее и поставила в туалетной комнате. Обычно мы с ней дружелюбно разговаривали, но в этот раз я не могла заставить себя сделать это. Мои мысли были поглощены случившимся этой ночью, а обсуждать это с ней мне не хотелось… да и ни с кем больше… пока.
Когда я заканчивала одеваться, в дверь постучали, я крикнула: «Войдите!» — и в комнату вошла Рут.
— Доброе утро, Кэтрин, — поздоровалась она, глядя на меня с тревогой. — Как ты себя чувствуешь сегодня?
— Я немного устала.
— Да, вид у тебя усталый. Была беспокойная ночь.
— К сожалению, и для тебя тоже. Прости, что я наделала столько шума.
— Ничего. Ты ведь так перепугалась. Я рада, что ты меня разбудила… если тебе это хоть как-то помогло.
— Конечно. Мне было необходимо поговорить с кем-то… настоящим.
— Самое разумное, — это попытаться забыть обо всем. Я представляю, какой неприятный осадок оставляют такие сны. По-моему, надо попросить Деверела Смита дать тебе какого-нибудь снотворного, чтобы ты сегодня ночью хорошенько выспалась. Тебе будет намного лучше, если ты как следует выспишься.
Я больше не собиралась спорить с ней: это было бесполезно. Она вбила себе в голову, что все мои тревоги были результатом ночного кошмара, и ничто не могло поколебать ее уверенности.
— Я очень благодарна, что ты прислала мне завтрак.
Она поморщилась.
— Я видела, как Мери-Джейн выходила с подносом. Ты там ничего и не тронула.
— Я выпила несколько чашек чая.
— Помни, тебе надо быть осторожной, Какие у тебя планы на утро?
— Может быть, немного прогуляться?
— Не ходи очень далеко… Ты только не обижайся, Кэтрин… Но я бы на твоем месте хоть на какое-то время воздержалась от прогулок к монастырю.
Она слегка улыбнулась. Возможно, извиняясь. Я так и не смогла понять, потому что Рут улыбалась одними губами.
Она ушла, и я спустилась вниз, чтобы выйти на улицу. Я чувствовала, что мне надо выбраться из этого дома. Как бы мне хотелось сейчас на простор торфяников! Но я была вынуждена отказаться от верховой езды и значительно сократить свои прогулки.
Когда я спустилась в холл, вошел Люк. Он был в костюме для верховой езды и так поразительно напоминал Габриела, что на какую-то минуту, пока он стоял в тени, мне вдруг показалось, что это Габриел. От изумления я онемела — после всего происшедшего ночью у меня сдавали нервы, и теперь я во всем была готова видеть что-то необычное и странное.
— Привет, — сказал он. — Ну как, еще каких-нибудь домовых не видела?
Он усмехнулся, и его беззаботное равнодушие отозвалось во мне смятением и тревогой.
Я постаралась придать себе беспечный вид:
— Нет уж, одного раза вполне достаточно.
— Монах в капюшоне! — пробормотал он. — Бедная Кэтрин, представляю, каково тебе было.
— Прости, что я побеспокоила тебя.
61 
