89 
В комнату вошли Дамарис с отцом. На ней было пальто из плотной ткани с меховым воротником, и руки она спрятала в муфту. У нее был угрюмый вид, она явно не хотела провожать меня, поэтому я тут же стала уверять их, что мне не нужны провожатые.
Но доктор твердо сказал:
— Дамарис надо прогуляться.
Он улыбнулся мне, как будто ничего не случилось, и своими откровениями он только что не поколебал мою веру в себя.
— Вы готовы? — спросила Дамарис.
— Да, я готова.
Доктор с серьезным видом пожал мне руку. Потом сказал, что сегодня вечером мне следует принять снотворное, потому что я плохо сплю. Таким образом, Дамарис могла понять, что это послужило причиной моего визита к нему. Я взяла из его рук пузырек с лекарством и опустила его во внутренний карман плаща. Итак, мы с Дамарис вышли на улицу.
— Как холодно! — заметила она. — Может быть, еще хоть немного постоит безветренная погода.
Я шла как во сне. Даже не замечала, где мы идем. Мысли мои возвращались к тому, что рассказал мне доктор. И чем больше я думала об этом, тем более вероятным мне это казалось.
Мы остановились в укрытии дерева. Дамарис сказала, что ей попал камешек в ботинок и давит. Она присела на поваленное дерево, сняла ботинок, потрясла его и снова надела; застегивая пуговицы на ботинке, она даже покраснела.
Мы пошли дальше, но ей все еще что-то мешало в ботинке. Она села на траву и проделала все заново.
— Какой-то малюсенький камешек, — сказала она. — Вот он, наверное. — И она, замахнувшись, выбросила его. — Просто удивительно, как такая крошка может причинять столько неудобств. Ах, боже, мой, теперь опять эти пуговицы.
— Давайте я помогу.
— Нет, я сама застегну. — Она еще какое-то время трудилась над ними, потом подняла глаза:
— Я счастлива, что вы познакомились с моей мамой. Она была очень рада видеть вас.
— Ваш отец, по-моему, очень беспокоится за нее.
— О, да. Он беспокоится обо всех своих пациентах.
— А она пациент особый, — добавила я.
— Мы должны смотреть за ней, ей нельзя перенапрягаться.
Мне вспомнились слова Рут: «Она — ипохондрик, и из-за того, что у доктора такая семейная жизнь, он старается с головой уйти в работу».
Но пока я стояла там среди деревьев, мои мысли были заняты только одним: неужели это правда? Я уже думала не о своей матери, потому что все в точности совпадало, и значит, это должно быть правдой. Что же мучило меня? Вопрос возникал сам собой: «Неужели я такая же, как и она?» Я была в смятении в поисках ответа.
Стоя в рощице в этот декабрьский день, я чувствовала, что близка к отчаянию, как никогда в жизни. Но худшее было еще впереди. Оно надвигалось на меня, но в тот момент я думала, что со мной уже не может случиться ничего более страшного.
Дамарис застегнула ботинок, спрятала руки в муфту, и мы пошли.
Я удивилась, когда обнаружила, что мы вышли из рощи у дальней стороны монастыря, и теперь нам придется идти к Ревелз через развалины.
— Я знаю, — сказала Дамарис, — что это самое любимое ваше место.
— Так было раньше, — поправила я ее. Я уже давно здесь не была.
Только теперь я обратила внимание на то, что день быстро угасает и примерно через час стемнеет.
Я сказала:
— Люк должен проводить вас обратно.
— Хорошо бы, — ответила она.
В развалинах было еще темнее. Ведь все эти груды камней отбрасывали тени. Мы прошли мимо прудов и уже были в самой середине монастыря, когда я увидела монаха. Он шел вдоль разрушенной сводчатой галереи; он двигался молча и быстро и выглядел точно так же, как тогда, в ногах моей кровати.
Я выкрикнула:
— Дамарис! Смотрите! Вот там!
При звуке моего голоса фигура помедлила и, повернувшись ко мне, поманила меня пальцем. Потом монах отвернулся, пошел дальше и исчез за одной из опор, удерживавших остатки галереи. Потом опять показался и скрылся за следующей опорой.
Я наблюдала за ним, как зачарованная, ужас сковал меня, и я не могла пошевелиться.
Опомнившись, я закричала:
— Скорее! Мы должны схватить его!
Дамарис прильнула всем телом, удерживая меня.
— Нельзя терять времени! — прокричала я. — Мы упустим его из виду. Мы знаем, что он где-то здесь, в монастыре. Надо найти его! На этот раз он не уйдет!..
Дамарис повторяла:
— Кэтрин, пожалуйста… Мне страшно.
— Мне тоже. Но надо найти его. — Спотыкаясь, я добралась до галереи, но она пыталась тащить меня назад.
89 
