Особенно,... 
86 
— Но это не причуда и не фантазия! — воскликнула я. — Пора уже сказать вам, что я здесь потому, что знаю, что вы с миссис Грантли обсуждали мой «случай», как вы бы выразились, и что вы оба решили, что я… не в своем уме.
— Вы это слышали? — я видела, что он ошарашен.
Мне не хотелось предавать тетю Сару, поэтому я сказала:
— Я знаю, что вы вдвоем это обсуждали. Вы не сможете этого отрицать.
— Нет, — медленно выговорил он, — это было бы глупо, правда?
— Значит, вы и она решили, что я помешанная?
— Ничего подобного. Миссис Рокуэлл, вы очень взволнованы. Ведь до беременности вас не так-то легко было вывести из себя? Вот вам уже одна перемена.
— И что же вы планируете сделать со мной?.. Упрятать меня в Уорстуисл?
Он молча смотрел на меня и даже не мог скрыть, что эта мысль была у него на уме.
Я была вне себя от бешенства… и страха. Я вскочила, но он тотчас оказался рядом, положил руки мне на плечи и заставил сесть.
— Вы не так меня поняли, — начал он, усаживаясь и разговаривая со мной ласковым голосом. — Мне так неприятно об этом говорить. Я очень привязан к семье, живущей в Ревелз, и меня глубоко огорчают трагедии, происходящие там. Поверьте, сейчас не стоит вопрос о том, чтобы послать вас в Уорстуисл… по крайней мере пока.
Я немедленно ухватилась за это.
— Так когда же?
— Пожалуйста, я прошу вас, успокойтесь. В этом заведении очень хорошо лечат. Вы же знаете, что я регулярно езжу туда. Вы находитесь в постоянном напряжении уже в течение нескольких недель. Я это прекрасно вижу.
— Я измучилась, потому что кто-то пытается представить меня истеричкой. Как вы осмеливаетесь говорить со мной об этом заведении! Вы, наверно, сами не в своем уме.
— Я только хочу помочь вам.
— Тогда узнайте, кто проделывает все эти вещи. Узнайте, у кого были костюмы монахов на празднике. Мы можем узнать, у кого сохранился один из них.
— Вы все еще не забыли этот злополучный инцидент?
— Естественно, я думаю об этом. С этого все началось.
— Миссис Рокуэлл… Кэтрин… я хотел бы быть вашим другом. Ведь в этом вы не сомневаетесь?
Я смотрела в эти темно-карие глаза, и взгляд их показался мне мягким и ласковым.
— Вы заинтересовали меня с того момента, когда Габриел привез вас в Ревелз, — продолжал он. — А когда на похороны приехал ваш отец, я понял, какие у вас с ним отношения. Это на меня очень, очень подействовало. Вы казались такой… уязвимой. Но я и так слишком откровенен.
— Я хочу услышать от вас, что вы можете еще мне сказать, — настаивала я. — Не утаивайте ничего.
— Кэтрин, как я хотел бы, чтобы вы мне доверяли. Я больше всего хочу помочь вам в это трудное время. Дамарис не намного моложе вас, и когда я увидел вас вместе, мне так захотелось, чтобы и вы были моей дочерью. Ведь моим желанием было иметь большую семью. Но вы уже теряете терпение. Позвольте мне просто сказать вам, что я всегда относился к вам как к родной дочери и надеялся, что вы будете доверять мне, а я смогу помочь вам.
— Самый лучший способ помочь мне — это узнать, кто нарядился монахом и пришел в мою комнату. Если вы найдете этого человека, мне не нужна будет ваша помощь.
Он печально посмотрел на меня и покачал головой.
— А что предлагаете вы? — Мой голос звучал требовательно.
— Только чтобы вы доверяли мне ваши проблемы… как своему отцу. — Он помедлил и, пожав плечами добавил: — Как вы сделали бы, если бы я был вам ближе, чем ваш собственный отец. Я бы с радостью защитил вас.
— Как, вы считаете, что кто-то мне угрожает?
— Что-то. Может быть, наследственность. Может быть…
— Я не понимаю вас.
— Я и так уже слишком много сказал.
— Никто не говорит мне всего до конца!.. Если бы я знала, что на уме у окружающих меня людей, я бы доказала вам, что вы ошибаетесь, считая меня… неуравновешенной.
— Но теперь-то вы верите, что я хочу вам помочь? Надеюсь, что вы будете считать меня своим другом, а не только доктором?
Я увидела по его глазам, что ему очень хотелось этого, и меня это тронуло. Он даже заметил, как равнодушен ко мне отец, да и я дала понять, что это равнодушие меня обижало. Он знавал меня уязвимой. Я никогда так не думала о себе, но сейчас начинала понимать, что так оно и было. Мне так хотелось, чтобы меня любили! Мне очень не хватало этого. Только дядя Дик любил меня, но его не было рядом со мной в этот тяжелый момент моей жизни. Доктор Смит предлагал мне свое сочувствие и вместе с ним что-то вроде отцовской любви, которой мне так недоставало.
86 
