Особенно,... 
63 
— Совершенно ничего предосудительного! — заверил дочь сэр Уильям. — Концерты — это же не балы! Уж если ваш майор хочет сопровождать вас, прихватите с собой еще несколько джентльменов. Вы, наверное, знакомы с кем-нибудь?
— О да, — неуверенно проговорила Фанни.
— Ты можешь пригласить старину Хенди! — добродушно рассмеялся отец.
— Да, разумеется. Только мне кажется, что ему совсем не нравится мистер Киркби.
— Генерал ревнует к майору, это точно! Думает, что ему перебежит дорогу красивый и честный молодой человек! — развеселился сэр Уильям, явно забывший о недавней нелестной характеристике, которую сам дал Гектору.
Если Фанни и сомневалась, что план ее отца будет осуществлен, она ни словом не обмолвилась об этом. Ее больше волновало, как Серена воспримет новость о том, что ее секрет раскрыт. Однако та, вернувшись домой посвежевшей после того, как прошагала семь миль в обществе такого же энергичного своего знакомого, приняла это очень хорошо и только попросила Фанни убедить отца не рассказывать о ее помолвке никому, кроме своей жены.
К ужину она сошла вниз в платье сизовато-серого цвета с черными лентами и выглядела такой красивой, что сэр Уильям был очарован ею. Зная, что это понравится Фанни, Серена изо всех сил старалась развлечь его и преуспела в этом настолько, что когда отец Фанни взялся за канделябр, чтобы отправиться спать, то заявил, что никогда в жизни не проводил более приятного вечера. В его собственном доме никто не радовал лорда Клейпола ни оживленной беседой, ни просьбами вспомнить анекдоты его юности. Вообще-то ему не понравилось бы, если бы какая-нибудь из дочерей разговаривала на манер Серены, и, конечно, сэр Уильям никогда не стал бы играть с дочерьми в пикет на грошовый выигрыш — проиграл бы он или выиграл, результат для него не имел значения.
Отец Фанни был так доволен проведенным вечером, что решил остаться в Бате еще на одну ночь. Он заявил дочери, что не будет вреда, если майора Киркби увидят в его обществе, поэтому он отправится с обеими леди в галерею и на прогулку. Фанни не была уверена, что появление ее отца в обществе майора рассеет подозрения сплетниц в галерее. Но так как она привыкла считать мнение других людей более надежным, нежели свое собственное, и все еще относилась к отцу с большим почтением, то не стала возражать ему. Было еще неизвестно, явится ли Гектор в галерею, — в последнее время майор не часто появлялся там, потому что более привычными для него стали ежедневные верховые прогулки вдвоем с Сереной.
Однако тот, желая узнать у Фанни, как долго пробудет ее отец в Бате, явился-таки в галерею и был ошарашен, когда сэр Уильям крепко пожал ему руку и приветствовал его так, будто перед ним стоял его любимый племянник. Как показалось Фанни, отец вел себя вполне сносно. Он обнаружил в галерее несколько своих старых знакомых и каждому из них сумел внушить, что майор Киркби — старый верный друг сэра Уильяма — по его личной просьбе уделяет внимание леди Серене и ее падчерице.
Гектор быстро подхватил эту игру, и этим настолько понравился лорду Клейполу, что он начал уже считать майора весьма неплохим человеком и пригласил его отужинать с ним вечерком на Лаура-Плейс и сыграть потом два-три роббера в вист. Фанни — посредственный игрок в карты — и не подумала возражать, ибо была рада тому, что убедила Серену не знакомить отца с миссис Флур.
За ужином сэр Уильям продолжать выражать свое одобрение майору и повару Фанни, при этом особую его похвалу заслужили испанские оладьи с яблоками. Портвейн был также неплох, и отец Фанни уселся за карточный столик в отличном расположении духа. Оно, впрочем, продлилось недолго, потому что в партнеры ему досталась дочь. И если он был самым искусным игроком из всех четверых, Фанни абсолютно не умела играть.
После первого роббера она почти плакала — так язвительно критиковал отец все ее оплошности. Но, к счастью, во втором роббере ее партнером оказался майор. Когда Фанни с нервным смешком заметила, что его можно пожалеть, Гектор лишь ободряюще улыбнулся. После этого она собралась с духом и в результате заиграла гораздо лучше. Сэр Уильям продолжал указывать на ее ошибки, но так как сейчас они были ему на руку, тон его был снисходительным и не очень пугал Фанни. Майор же постоянно подбадривал ее всяческими одобрительными репликами, находил убедительное объяснение ее оплошностям, а когда игра закончилась их поражением, произнес:
63 
