Особенно,... 
135 
— Сэр! — не унималась девушка, сморщившись от слез и страха. — Прошу вас, сэр…
— Ш-ш-ш, — произнес Фиделиас. Он положил руку ей на волосы, и она замолчала, сдавленно всхлипывая. — Нам нужно ускорить выступление. Войска в гарнизоне могут подготовиться к нашей атаке.
— Пусть готовятся, — лениво бросил Ацурак, прижимаясь к одной из женщин. — Мы и так вырвем зубами их слабые животы.
— Ты ошибаешься, — возразил Фиделиас достаточно громко, чтобы его слышали все собравшиеся у пруда мараты. — Ты ошибаешься, Ацурак. Мы должны атаковать одновременно. На рассвете.
На вершине холма воцарилась такая тишина, словно мараты боялись даже вздохнуть.
Все переводили взгляд с Фиделиаса на Ацурака и обратно.
— Ты сказал, что я ошибаюсь, — медленно произнес Ацурак.
— У твоего народа младшие слушают старших — так, вождь клана Овцереза?
— Так.
— Значит, ты, молодой вождь, послушаешь меня. Я был здесь, когда алеранцы в последний раз бились с твоим народом. И не было тогда никакой славы. Никакой доблести. Даже битвы толком никакой не было. Скалы опрокидывались на ваших людей, а трава спутывала им ноги. Огонь бежал по земле, огонь захлестнул их и уничтожил всех. Не было ни схватки, ни поединка, ни Испытания крови. Они умерли, как безмозглые животные в капкане, ибо стали слишком самоуверенными. — Он скривил губы в усмешке. — Они нажрались до отвращения.
— Ты оскорбляешь память отважных воинов…
— Которые умерли потому, что не использовали всех своих преимуществ, — рявкнул Фиделиас. — Веди своих людей на смерть, Ацурак, если таково твое желание, но я не буду в этом участвовать. Я не желаю тратить жизни моих воинов в попытке одолеть рыцарей готового к нападению гарнизона.
Еще один марат — тоже из овцерезов — встал и шагнул к ним.
— Он говорит как алеранец. Как трус.
— Я говорю правду, — возразил Фиделиас. — Если ты мудр, молодой воин, ты прислушаешься к словам старшего.
Несколько секунд Ацурак молча смотрел на него. Потом резко выдохнул.
— Алеранцы бьются, как трусы. Заставим же их помериться с нами в Испытании крови прежде, чем они смогут подготовить своих духов, чтобы спрятаться за ними. Мы нападем на рассвете.
Фиделиас кивнул.
— Значит, праздник завершен?
Ацурак покосился на дрожавшую под рукой Фиделиаса пленницу.
— Почти.
— Пожалуйста, сэр, — прошептала девушка. — Пожалуйста, помогите.
Фиделиас внимательно посмотрел на нее и кивнул, взяв другой рукой за подбородок.
А потом резким движением сломал ей шею. В наступившей на вершине холма тишине хруст показался особенно громким. Еще пару секунд глаза ее потрясенно смотрели на него. Потом взгляд ее медленно угас.
Он отпустил голову мертвой девушки, и она упала, с глухим стуком ударившись о камень.
— Теперь кончился, — сказал он Ацураку. — Будь на месте с восходом солнца. — Он побрел через круг обратно к Олдрику, стараясь не выказывать хромоты.
— Алеранец, — прорычал Ацурак с плохо скрываемым бешенством.
Фиделиас задержался, не оборачиваясь.
— Я запомню это оскорбление.
— Ты только будь на месте в срок, — сказал Фиделиас.
Не оглянувшись, он зашагал вместе с Олдриком дальше, вниз по склону, к носилкам. Олдрик, насупившись, держался рядом. Где-то на полпути вниз желудок у Фиделиаса свело судорогой, и ему пришлось остановиться, низко опустив голову и покачиваясь на больных ногах.
— Ты что? — негромко спросил Олдрик.
— Ноги разболелись, — солгал Фиделиас.
— Ноги у него разболелись, — все так же тихо буркнул Олдрик. — Фурии, да ты ведь убил эту девочку.
Фиделиас все еще боролся со своим желудком.
— Да.
— И тебя это ни капельки не трогает?
— Ни капельки, — снова солгал тот.
Олдрик покачал головой.
Фиделиас сделал вдох. Потом еще один. Приступ тошноты вроде бы прошел.
— Она была уже мертва, Олдрик, — устало произнес он. — Скорее всего, ее родных и друзей сожрали заживо у нее на глазах. Она просто была последняя в очереди. Даже если бы нам удалось вытащить ее отсюда целой, она видела слишком много. Нам все равно пришлось бы самим убрать ее.
— Но это ты убил ее.
— Это самое милосердное, что я мог для нее сделать. — Фиделиас выпрямился. В голове постепенно прояснилось.
Некоторое время Олдрик молчал.
— Великие фурии, — произнес он наконец. — На такое вот убийство у меня бы духу не хватило.
135 
