Особенно,... 
138 
— Что ж, — хмыкнул Дорога. — Значит, тут все и решится. Если одолеет алеранец, мы избежим сражения.
— Ацурак будет недоволен тобой, Дорога.
Марат пожал плечами.
— Он может не дожить до завтрашнего вечера. А доживет — увидим.
Хашат кивнула.
— Тогда давайте начинать.
— Китаи, — пророкотал Дорога.
Фигура на краю обрыва не шевельнулась. Дорога нахмурился.
— Щенок!
Тот так и продолжал болтать ногами в воздухе, не оборачиваясь.
Дорога свирепо покосился на Хашат. Женщина с конской гривой отвернулась на долю секунды позже, чем стоило бы, чтобы скрыть улыбку.
— Твой щенок взрослеет, Дорога. Они всегда своенравны в этом возрасте. Ты ведь сам знаешь.
— Ты просто хочешь, — буркнул Дорога, — чтобы Китаи стал частью клана Лошади.
Хашат пожала плечами.
— Ловкость, смекалка. Кто бы не хотел этого? — Она задрала подбородок и позвала: — Китаи! Мы готовы начинать.
Китаи встал, машинально отряхнул снег с куртки и с невозмутимым видом двинулся к ним. Он остановился в паре шагов от Тави, глядя на алеранского сверстника.
Тави вдруг сделалось страшно. Давешний порез снова защипало, но он упрямо выпятил подбородок. Он никогда и никому не позволял запугать себя. Он шагнул навстречу Китаи и прищурился, твердо встретив взгляд соперника. Глаза их оказались на одном уровне, да и сложением тот ненамного превосходил Тави. Тави скрестил руки на груди и спокойно смотрел на подростка-марата.
Теперь уже Китаи не знал, как реагировать на позу соперника. Он нерешительно оглянулся на Хашат.
— Вы оба знаете правила Испытания, — раздраженно буркнул Дорога. — Первый, кто найдет Благословение Ночи и принесет его мне, будет победителем. — Он повернулся к Тави. — Алеранец, Благословение имеет форму гриба. У него плоская шляпка, довольно тонкая ножка, а цвет его подобен ночи. Он растет у подножия большого дерева, у него в стволе.
— Черный гриб, — повторил Тави. — Большое дерево. Ладно, ясно.
— Китаи, ты знаешь правила Испытания.
Тот кивнул.
— Да.
Дорога повернулся к нему и положил ручищи ему на плечи, без труда развернув лицом к себе.
— Тогда будь осторожнее. Твоя мать хотела бы этого.
Китаи задрал подбородок, и глаза его сверкнули.
— Моя мать, — заявил он, — уже забрала бы Благословение и вернулась прежде, чем ты договорил.
Дорога неожиданно блеснул зубами.
— Да, — согласился он, стиснул лапищей плечо Китаи, отпустил его и повернулся к Тави. — Мы опустим вас обоих. Там, внизу, нет никаких правил. Важен только результат. Ты еще можешь отказаться от Испытания, если хочешь, мальчик из долины.
— И вернуться в лагерь, чтобы меня там съели?
Дорога кивнул.
— Да. Мне жаль.
Тави невольно усмехнулся.
— Нет уж. Я, пожалуй, лучше попытаю счастья с Хранителями.
— Тогда начнем. — Дорога повернулся к одному из сугробов и, порывшись в нем своими ручищами, достал из-под снега большой моток плетеной веревки — Тави еще не приходилось видеть таких. Хашат тем временем откопала из-под второго сугроба другой такой же моток.
Краем глаза Тави увидел, что Китаи подошел и стал у него за спиной. Юный марат наблюдал за действиями взрослых, проверявших длину и прочность веревок.
— Эти веревки сделаны Гадрим-га. Вы называете их ледовиками. Сплетены из волос их женщин. Они не замерзают и не ломаются.
Тави кивнул.
— Приходилось делать это раньше?
Китаи кивнул.
— Дважды. Только тогда это было не для Испытания. Но мне дважды удалось побывать там и вернуться с Благословением. Никто другой не вернулся.
Тави кашлянул.
— Боишься, алеранец?
— А ты?
— Да, — признался Китаи. — Боюсь проиграть. От этой ночи для меня зависит все.
— Не понимаю.
Китаи фыркнул.
— Когда я вернусь с Благословением раньше тебя, это будет значить, что честь моего родителя защищена в Испытании перед Единственным. Я буду наравне со взрослыми и смогу выбирать, где мне жить.
— И ты хочешь жить с Хашат, — кивнул Тави.
Китаи зажмурился, потом поднял взгляд на Тави.
— Да.
Тави внимательно посмотрел на юного марата.
— Ты… э… она тебе… ну, нравится?
Китаи нахмурился, сдвинув светлые брови.
— Нет. Но я хочу быть частью ее клана. С ее кланом живешь свободно. Не таскаешься с Дорогой и его дурацкими гаргантами. — Он оглянулся, не слышит ли его кто из старших, и придвинулся ближе к Тави, — От них воняет, — прошептал он.
138 
