68 
— Но ты, конечно, сразу заподозрил меня — в моем голосе уже звучало благородное негодование.
Это очень подействовало на него, и бедняга уже почти умолял о прощении.
— Я не поверил. Но мне хотелось бы, Леттис, чтобы ты сама сказала мне, что это клевета. И я вызову на дуэль мерзавца, который сказал мне об этом.
— Уолтер, — ответила я, — ты же и так знаешь, что это клевета. И я знаю, что это клевета. Если ты поднимешь шум, это дойдет до королевы, и ты же останешься виноват. Ты ведь знаешь, как болезненно воспринимает Елизавета интриги против Лестера.
Уолтер молчал. Похоже, мои слова заставили его призадуматься.
— Мне жаль ту женщину, которая связалась с Робертом, кто бы она ни была, — вздохнул он.
— Мне тоже, — многозначительно согласилась я.
И тем не менее я была обеспокоена. Нужно было срочно увидеться с Робертом и рассказать ему, но это было непросто. Он постоянно находился рядом с королевой, я — с Уолтером. Но Роберт тоже искал встречи со мной, поэтому нам все-таки удалось коротко переговорить.
— Это сводит меня с ума, — пожаловался он, имея в виду нашу разлуку.
— То, что я тебе сейчас расскажу, сведет тебя с ума окончательно.
И я рассказала ему.
— Кто-то распускает слухи, — сказал он, выслушав меня. — Теперь они припомнят твою болезнь и будут говорить, что ты избавилась от моего ребенка.
— Но кто это делает?
— Моя дорогая, за нами шпионят и предают как раз те, кому мы больше всего доверяем.
— Если это дойдет до Уолтера… — начала было я, но Роберт перебил:
— Если это дойдет до королевы, у нас будет куда больше поводов для беспокойства.
— И что мы можем сделать?
— Положись на меня. Мы обязательно поженимся. Надо только сначала кое-что сделать.
Я поняла, что он имел в виду, когда через несколько дней Уолтера срочно вызвали к королеве.
— Что случилось? — я еле дождалась его возвращения.
— Какое-то безумие, — устало ответил он. — Королева не понимает… Господи, она опять посылает меня в Ирландию.
Я с трудом удержалась от облегченного вздоха. Несомненно, это была работа Роберта.
— Она предлагает мне пост граф-маршала Ирландии.
— Это большая честь, Уолтер.
— Королева полагает, что и я должен держаться такого мнения об этом назначении. Я пытался объяснить ей положение дел.
— И что она сказала?
— Она отмахнулась от меня, — он взглянул на меня. — С ней был Лестер. Он много говорил о важности Ирландии и о том, что именно меня следует назначить граф-маршалом. Думаю, это он постарался убедить королеву.
Я молча смотрела на него, изображая легкое недоумение.
— Лестер сказал, что это прекрасный шанс для меня реабилитироваться после неудач. Я пытался объяснить им, что они не понимают ирландцев.
— И… каков итог?
— Королева решила, что я еду в Ирландию. Боюсь, тебе там не очень понравится, Леттис.
Мне нужно было быть осторожной, и я только покорно вздохнула:
— Будем надеяться на лучшее, Уолтер.
Это вроде успокоило его. Его все еще мучали сомнения, однако понятия о чести у него были таковы, что не позволяли усомниться в моих словах. Но я видела, что подозрения все же остались.
Я делала вид, что готовлюсь к отъезду, но, разумеется, никуда ехать не собиралась.
— Уолтер, — сказала я на следующий день, — меня очень беспокоит Пенелопа.
— А что такое? — удивился он.
— Ей только четырнадцать, но она уже не по годам взрослая. Мне кажется, она не очень разборчива в дружбе с представителями противоположного пола. Дороти тоже дает поводы для беспокойства. А Уолтера я застала в слезах, в то время как Роберт утешал его. Он сказал, что поговорит с королевой, и она запретит мне ехать в Ирландию. Я очень боюсь оставлять детей в такое время, Уолтер.
— У них есть и няньки, и гувернантки.
— Им нужно куда больше, чем это. Особенно Пенелопе. Она в таком возрасте… А мальчики вообще слишком маленькие. Я говорила с Уильямом Сесилом. Он заберет Роберта к себе до его отъезда в Кембридж, но пока ему еще слишком рано покидать дом. Мы не можем оба уехать и оставить детей одних.
Дети спасли положение. Уолтер очень расстроился, но он любил свою семью и не хотел, чтобы кому-то было плохо. Я проводила с ним все время, он рассказывал мне об Ирландии, и мы строили планы на будущее, когда он вернется домой. Будучи граф-маршалом, он займет прочное положение при дворе. «Это будет скоро, — говорила я, — а уж потом, если тебе придется опять уехать, то мы уедем все вместе».
68 
