69 
И наконец Уолтер уехал. Он нежно обнял меня на прощание и извинился за дурацкие подозрения. Когда он вернется, все будет хорошо. Мы выдадим девочек замуж, а мальчиков отправим учиться в Кембридж.
Я искренне обняла его. Он выглядел таким грустным. В связи с его отъездом я испытывала облегчение, но мне было жаль Уолтера, и я чувствовала угрызения совести за то, что делаю.
Я говорила ему, что мы идем на эту разлуку ради детей. Пусть меня назовут величайшей лицемеркой всех времен, но у меня на глазах стояли слезы. Я была рада тому, что, увидев столь искреннее проявление чувств, Уолтер несколько утешился.
Он отплыл в Ирландию в июле, а я снова начала встречаться с Робертом Дадли. Он сказал, что действительно посоветовал королеве отправить Уолтера обратно в Ирландию.
— Вижу, ты всегда добиваешься чего хочешь.
— Я получаю только то, чего заслуживаю.
— Тогда я просто боюсь вас, милорд Лестер, — шутливо встревожилась я.
— Не бойтесь, будущая леди Лестер. Чтобы добиться успеха, необходимо уметь дерзко брать желаемое. Иначе не бывает.
— Но что дальше?
— Дальше? Подождем и посмотрим.
* * *
Ждать пришлось только два месяца. Из Чартли прискакал один из слуг. Он был очень встревожен.
— Миледи, — сказал он, когда его привели ко мне, — случилось нечто ужасное, и я подумал, что вы должны знать. В стаде родился черный теленок.
— Ты правильно сделал, что приехал. Но ведь это легенда, и мы все живы и в добром здравии.
— Миледи, люди говорят, что это верная примета. Она всегда означает смерть или несчастье для властелина замка, а наш милорд в Ирландии… Это скверные и дикие места. Его нужно предупредить, пусть немедленно возвращается.
— Его послала туда королева.
— Его необходимо предупредить, миледи. Он должен вернуться.
— Боюсь, королева не станет менять свою политику из-за рождения черного теленка в Чартли.
— Но если ваша милость объяснит ей… может, тогда.
Я ответила, что все, что могу сделать, — это написать Уолтеру обо всем.
Наградив слугу и отправив его обратно в Чартли, я задумалась. Неужели это действительно правда? Как странно, что сейчас родился такой теленок, как в тот раз, когда смерть хозяина замка положила начало этой легенде.
Но я не успела отправить письмо мужу. Из Ирландии пришло известие, что Уолтер умер от дизентерии в Дублинском замке[10].
Графиня Лестер
Джентльмен из окружения королевы напомнил ей, что граф Лестер свободен для брака, на что она сердито ответила: «Было бы недостойно моей королевской особы предпочесть слугу, которого я сама возвысила, самым знатным принцам христианского мира».
Итак, я стала вдовой. Мне не пришлось изображать скорбь, ибо, хотя я и не любила Уолтера, все-таки он был отцом моих детей и прекрасно относился ко мне. Поэтому его смерть искренне опечалила меня. Но ненадолго. С тех пор как я стала любовницей Роберта, я беспрестанно сожалела о своем браке и эта неожиданная свобода открывала передо мной ослепительные перспективы. При мысли об этом меня охватывало волнение, затмевавшее все иные чувства.
Я с нетерпением ждала Роберта, и он пришел, тайно, как всегда.
— Мы должны быть очень осторожны, — сказал он, и я испугалась, что Роберт старается теперь избежать нашего брака. И еще один вопрос не давал мне покоя. Как случилось, что Уолтер умер так неожиданно? Говорят, от дизентерии. Что ж, возможно. Много людей умерли от дизентерии, и всегда с этим были связаны разные подозрения. Ночами я просыпалась, размышляя, что же это — ирония судьбы или к этому приложил руку Роберт. Мне становилось не по себе, но я желала Роберта как никогда. И что бы он ни сделал, — ничто не могло этого изменить.
Именно мне пришлось объявить о смерти отца нашим детям. Я собрала их в комнате, привлекла к себе Роберта и сказала:
— Сын мой, теперь вы граф Эссекс.
Он изумленно посмотрел на меня широко открытыми глазами. Меня переполняла любовь к этому мальчику, и я крепко обняла его.
— Роберт, дорогой, твой отец умер, и ты теперь наследник как его старший сын.
Роберт разрыдался, я увидела слезы в глазах Пенелопы, Дороти тоже заплакала, а младший Уолтер, глядя на них, разразился громкими причитаниями.
И я с удивлением поняла, что они любили его. А, собственно, почему нет? Он всегда был для них любящим и заботливым отцом.
69 
