25 
Элайза была шокирована тем, что хозяин дома без рубашки. На черной голой груди, широкой и могучей, криво висела подтяжка. Элайза смущенно отвернулась.
– Айк, Кэсси. – Уилл Гордон остановился, не поднимаясь на крыльцо. – Хочу поговорить насчет ваших детей, Фиби и Шадрача. Говорят, они торчат возле школы, подсматривают за уроками. И уже не первый раз.
– Это больше ни в жизнь не повторится, мастер Уилл, чтоб мне провалиться! – пообещала Черная Кэсси. – Ноги их больше там не будет. Уж мы с Айком дали им жару, отругали их как следует. Они и сами не рады. Мы им сказали, что, если еще будут совать свой нос куда не надо, мы всыплем им по первое число.
– А вот мисс Холл хочет, чтобы они ходили в школу, чтобы они научились грамоте и арифметике. Она считает, что сможет их научить.
Уилл скептически покосился на Элайзу, однако та увлеченно рассматривала своих будущих учеников и ничего не заметила. Шадрач разинул рот, его темные глаза радостно вспыхнули. Фиби же стояла молча, насупившись, словно не верила собственным ушам.
– Слыхала? Слыхала? – возбужденно обернулся Шадрач к сестре, но Черная Кэсси велела ему замолчать.
– Завтра утром Фиби и Шадрач должны явиться в школу к мисс Холл. Теперь они будут ходить на уроки.
– Они придут, мастер Уилл, – торжественно пообещал Айк, а жена метнула на него уничтожающий взгляд.
– Но зарубите себе на носу, – предостерег Гордон. – Миссис Виктория хочет, чтобы они не отлынивали от работы по хозяйству.
Все, кроме Кэсси, согласно закивали. Ей же, судя по всему, эти новшества были не по нраву. Элайза удивилась. Казалось бы, мать должна радоваться, что ее дети получат образование. Шадрач и Фиби сияли от счастья – вот что главное, подумала учительница, когда они с Гордоном двинулись в обратный путь.
– Представляешь, Шад, мы научимся читать и писать!
Фиби не верила своему счастью. Поскорей бы рассказать об этом Дьетерономи Джонсу. Скоро она будет такой же умной, как он.
– Угу! Вот это здорово!
Шадрач чуть не лопался от радости.
Но Кэсси была настроена мрачно.
– Зачем ты сказал, что они будут ходить в школу? – набросилась она на мужа. – Не выйдет из этого добра. Зачем им учение? Только голову детям заморочат. Начнут мечтать о свободе. А они – рабы. В мире нет места для негра, знающего грамоту.
– Кто его знает, Кэсси, может, мир еще переменится.
– Ничего не переменится. Зачем только приехала сюда эта Элайза! Мы еще нахлебаемся с ней горя.
Айк хотел обнять жену за плечи, но Кэсси сердито отмахнулась от него и ушла в дом. Айк понимал ее чувства, но не разделял их. Мастер Уилл – человек умный, добрый. Он много раз говорил, что индейцам чероки пришлось изучить книги и законы белых людей, что только благодаря этому они сумели сохранить свободу. Сам же Айк умел наточить плуг, починить колесо, подковать лошадь, только и всего. Если получилось у индейцев, может, получится и у черных. Бунтовать против господ – дело безнадежное. Никто еще таким способом свободы не завоевал. Наверно, все-таки индейцы придумали правильно.
Когда наутро Элайза пришла в школу, у дверей уже стояли двое новых учеников. Смущенные и радостные, они вошли за учительницей в класс и благоговейно огляделись по сторонам, боясь до чего-нибудь дотронуться. Элайза дала им время освоиться. Вскоре Шадрач увлекся глобусом, стоявшим в углу комнаты.
– Это земной шар, – объяснила Элайза. – Гордон-Глен находится примерно вот здесь. – Она показала место на глобусе, потом повернула его. – А вот здесь Африка, ваша родина.
Он недоуменно нахмурился.
– Как это, мэм? Моя родина тут, на плантации. Никакую Африку я не знаю.
– Ты-то не знаешь, но твои родители или их родители приехали сюда из Африки.
– Откуда вы это знаете?
– Все черные люди родом из Африки. Это континент, аборигены которого имеют черную кожу.
– А что такое «абориген»?
– Туземец, местный житель. Вот здесь, например, аборигены – чероки. Они жили в этих горах еще до того, как появились белые.
В класс вбежал Кипп и замер на месте, увидев Фиби и Шадрача.
– А эти что здесь делают?
– Это новые ученики. Они будут заниматься вместе с вами, – объяснила Элайза, с улыбкой глядя на негритянских детей.
– Рабам здесь не место, – надменно заявил Кипп. – И потом, они такие тупые, что все равно ничему не научатся.
– То же самое джорджийские гвардейцы говорят о чероки, – парировала Элайза.
25 
