128 
Седые брови Киллиана сошлись у него на переносице.
— Ты ведь понимаешь, возможно, Исана уже мертва.
Тави вздохнул. Его тактика, выбор темы и чудовищные образы, мелькавшие в сознании, ужасали. Однако он старался дышать ровно и излагать кошмарные варианты развития событий спокойным, уверенным голосом, словно речь шла о теоретических проблемах, которые разбирались на занятиях в классе.
— Логично предположить, что Исана все еще жива. Если бы убийцы, расправившиеся с сэром Недусом и Серай, хотели ее смерти, они оставили бы ее тело рядом с ними. Однако ее увезли с места покушения. Я полагаю, кто-то намерен ее использовать в дальнейшем, не убирая полностью со сцены.
— И кто же это может быть? — спросил Киллиан.
— Тот, кому выгоден союз с ней, кто нуждается в ее поддержке, — ответил Тави. — Речь может идти о верховном лорде, который хочет найти в ее лице поддержку, а не фигуру, сброшенную с доски.
— И как, по-твоему, она поступит? — спросил Майлс.
Тави облизнул губы, тщательно обдумывая ответ.
— Она не слишком любит Гая, — ответил он. — Но еще хуже она относится к тем, кто организовал нападение маратов на долину Кальдерон. Она скорее выдавит себе глаза, чем встанет рядом с такими людьми.
Киллиан вздохнул:
— Хорошо, Тави. Попроси Эррена и Гаэль помочь тебе, но не говори, что за этим стою я. Кроме того, тебе не следует им ничего рассказывать о Гае. Свяжись с леди Плацидой и попроси ее о помощи — впрочем, я не думаю, что она проявит особый энтузиазм. Как только ты на публике доставишь ей послание от Гая, ты всем дашь понять, что она поддерживает Первого лорда.
— А на самом деле это не так? — спросил Тави.
— Им невыгодно кого-то поддерживать, — ответил Киллиан. — Но ты можешь их вынудить. Я думаю, им это не понравится. Будь осторожен, когда встретишься с ними.
— Маэстро, у меня есть свои контакты в городе. В основном ушедшие в отставку легионеры, — проворчал Майлс. — Среди них имеется два или три человека, которых я могу попросить поискать Исану. Я бы хотел немедленно войти с ними в контакт.
Киллиан кивнул, и Майлс направился к двери. Он немного помедлил возле Тави, пристально посмотрев на юношу.
— Тави, сказанное мной прежде…
— У вас были все основания, сэр, — спокойно сказал Тави.
Майлс перевел взгляд на встревоженного Киллиана.
— Возможно, этого будет недостаточно.
Капитан отвесил Тави короткий формальный поклон и вышел из комнаты, из коридора донесся быстрый сердитый перестук его шагов.
Внутри остались Киллиан, Линялый и Гай, так и не пришедший в сознание.
Некоторое время они сидели молча. Тави показалось, что дыхание Гая стало более глубоким и ритмичным, но он мог ошибаться. Линялый зашевелился и сел, заморгал и посмотрел на Тави.
— Теперь, когда капитан ушел, — сказал Киллиан, — я вынужден заняться почтой Первого лорда. Я знаю, ты хочешь уйти немедленно, Тави, но я прошу тебя прочитать то, что скопилось на столе.
— Хорошо, — ответил Тави, подходя к столу. Он сел, взял стопку из дюжины конвертов разных размеров и одну длинную кожаную трубку. Подавив вздох, он вскрыл первое письмо и просмотрел его. — От сенатора Пармуса, он пишет о состоянии дорог в…
— Сейчас его можно отложить, — сказал Киллиан.
Тави перешел к следующему.
— Приглашение от леди Ривы участвовать в ежегодной прощальной встрече в…
— Пропусти.
Он вскрыл следующее письмо.
— От лорда Фригия, желающего Первому лорду веселых праздников. Он сообщает о своем вынужденном отсутствии, вызванном соображениями военного порядка.
— Какие-то подробности? — спросил Киллиан. — Донесения шпионов?
— Ничего конкретного, сэр.
— Пропусти.
Тави прочитал еще несколько обычных писем, пока не добрался до последнего, в кожаной трубке для свитков. Он взял его, и у него возникли странные ощущения, по спине пробежал холодок. Через мгновение он понял, в чем тут дело. Футляр был сделан из человеческой кожи.
Тави сглотнул и открыл футляр, кожа неприятно заскрипела. Тави осторожно вытащил лист пергамента, стараясь поменьше прикасаться к футляру.
Пергамент, исписанный крупными буквами, был также сделан из человеческой кожи. Тави с трудом сглотнул.
— От посла Варга, — прочитал он. — Тут сказано, что письмо написано его собственной рукой.
Густые седые брови Киллиана приподнялись.
128 
