18 
— А его величество? — ворчливо поинтересовался Бернард.
— В прекрасной форме, — ответила Амара и медленно втянула носом воздух. От Бернарда пахло сосновыми иголками, кожей и древесным дымом, и она любила его запах. — Но в этом году он меньше появлялся на людях, чем в прошлом, и ходят слухи, будто у него пошатнулось здоровье.
— А когда таких слухов не ходило?
— Именно. По всем докладам, твой племянник прекрасно справляется в Академии.
— Правда? А он наконец…
Амара покачала головой.
— Нет. К нему призывали дюжину разных магов, чтобы те его проверили и поработали с ним. Ничего.
Бернард вздохнул.
— Но в остальном у него блестящие результаты. Наставники, все до единого, в полном восторге от его способностей.
— Хорошо, — сказал Бернард. — Я им горжусь. Я всегда говорил ему, что его проблема не должна помешать ему в жизни, ум и мастерство помогут ему достигнуть большего, чем простое обладание какой-нибудь магией. И тем не менее я надеялся… — Он вздохнул и почтительно поклонился проходившим мимо каллидусам легиона, которые возвращались из столовой со своими женами, официально не существовавшими в природе. — Итак, что прислал нам Первый лорд?
— Обычные сообщения, а также приглашения тебе и другим стедгольдерам на Зимний фестиваль.
— Он и моей сестре послал такое приглашение? — удивленно спросил Бернард.
— В особенности твоей сестре, — сказала Амара и нахмурилась, когда они вошли в дом командира и начали подниматься по лестнице в личный кабинет Бернарда. — Есть пара вещей, которые тебе следует знать, Бернард. Его величество просил меня поставить тебя в известность о ситуации, сложившейся в связи с ее визитом. Лично.
Бернард кивнул и открыл дверь.
— Я так и подумал. Она уже собралась и готова отправиться в путь. Я пошлю за ней, и она будет здесь уже вечером.
Амара вошла и, склонив голову набок, оглянулась на него через плечо.
— Уже вечером?
— Ммм. Ну, может, завтра утром. — Он закрыл за собой дверь и как бы случайно задвинул засов, а потом прислонился к двери спиной. — Знаешь, Джиральди прав, Амара. Женщина не должна одеваться в такие обтягивающие кожаные костюмы.
Амара с невинным видом заморгала и взглянула на него.
— Правда? А почему?
— У мужчин возникают самые разные мысли.
Она двигалась очень медленно. В глубине души Бернард был охотником и, когда требовалось, мог продемонстрировать поразительную выдержку. Амара уже давно обнаружила, что она получает удовольствие, проверяя эту самую выдержку.
И еще большее, когда ей удается сделать так, что она ему отказывает.
Она начала расплетать свою золотисто-каштановую косу.
— Какие мысли, ваша светлость?
— Что тебе следует быть в платье, — сказал он, и в его голосе появилось едва заметное гортанное рычание.
Его глаза сияли, когда он наблюдал за тем, как она распускает волосы.
Она делала это очень медленно, аккуратно разделяя пряди, а потом принялась расчесывать их пальцами. В прошлом она не любила длинные волосы, но отрастила их, когда поняла, как сильно они нравятся Бернарду.
— Если бы я была в платье, — сказала она, — ветер разорвал бы его в клочья. И когда я опустилась бы на землю, чтобы встретиться с вами, милорд, Джиральди и его парни стали бы пялиться на то, что не смогли бы скрыть обрывки.
Амара снова заморгала и тряхнула головой, чтобы волосы окутали мягкой волной лицо и плечи. Она заметила, как у него от удовольствия сузились глаза.
— Пожалуй, — продолжала она, — мне не стоит разгуливать в таком неподобающем виде перед толпой легионеров. Я так и сказала милому центуриону. Мой костюм гораздо удобнее.
Бернард отошел от двери и начал приближаться к ней, медленно, шаг за шагом, затем наклонился и забрал у нее курьерский рюкзак. Кончики его пальцев мимолетно коснулись ее плеча, и ей показалось, что она почувствовала их сквозь кожу своего костюма. Бернард был магом земли невероятной силы, а таких людей постоянно, точно аромат духов, окутывает волна чистого, инстинктивного, бездумного физического желания. Амара ощутила его, когда впервые встретила Бернарда, и с тех пор оно стало еще сильнее.
А стоило ему захотеть, он мог легко заставить ее первой забыть о выдержке. Это было нечестно, но Амаре приходилось признать, что ей не стоит жаловаться на результат.
Бернард отставил в сторону рюкзак с почтой, продолжая наступать, прижал ее бедрами к своему столу, а затем вынудил ее немного отклониться назад.
18 
