45 
Неудивительно тогда, что он нес такую чушь, когда сообщал ей о ее новом назначении. О ее, так сказать, повышении! Маша ахнула и приложила руку к губам. Звук был таким громким, что Захар обернулся.
– Что-то случилось? – спросил он. – Вас укачивает? Может быть, хотите сесть на переднее сиденье?
– Что? – вытаращилась на него Маша. – Нет. Не хочу я ничего. С чего вы решили вообще?
– Ни с чего! – буркнул Захар, хоть и нейтральным вежливым тоном, но было видно, что Машина фраза его задела. С другой стороны, не из-за того ли этот аккуратно подстриженный Захар так носится с Машей, что его босс дал ему инструкции относительно будущей любовницы?
Любовницы!
Машу передернуло, она сжала кулаки в немом бессилии. Как она могла сразу не разглядеть этого? Ведь все происходило буквально под ее носом. Затем резким движением Маша достала из сумки свой старый добрый телефон.
– Алло? Степочка? – против воли Машин голос звучал зло. – Можно я тебя спрошу кое о чем?
– А ты разве уже освободилась? – не менее ехидно ответил он. – Тебя освободили?
– Что ты хочешь мне сказать? – Маше пришлось снизить тон, чтобы хотя бы часть разговора прошла мимо Захара. – Если уж хочешь сказать гадость – скажи.
– Машка, что происходит? Вчера ты говорила, что тебя уволят, а сегодня все только и говорят что о твоем повышении.
– Кто говорит?
– Кто? Да все!
– Роберт говорит? – спросила Маша, нахмурившись. Еще не хватает, чтобы вся эта гадость дошла до него.
– Роберт? Господи, ты как с луны свалилась. Роберта целый день не было, он, по-моему, улетел на выставку архитектуры в свой обожаемый Амстердам. Жанна всем говорит, что ты переспала с Гончаровым, чтобы получить это место…
– Что? – ахнула Маша. – Я – что?..
– Нет? – спросил Степочка, и Маше тут же захотелось его убить.
– Ты что, хочешь сказать, что ты ей поверил? Да я тебя покалечу! Я с тобой больше никогда рядом не встану! Как ты мог?
– Я… да я что. Я не думал, – затараторил Степочка. – Значит, нет?
– Господи, конечно нет! – рявкнула Маша, наплевав на то, что именно услышит Захар. – Я ни за что бы не стала – ни за что!
– Да? – хмыкнул Степочка. – Жанна говорит, что Гончаров твой – самый роскошный мужчина Москвы и Московской области.
– Особенно области, – фыркнула Маша. – На своем поле он – просто бог, на фоне своих работяг. Нет, ну как ты мог!
– Жанна сказала, что любая бы…
– Я – не любая.
– Не рассказывай мне только про своего разнесчастного Роберта. Плевать он на тебя хотел.
– И что? Это значит, что я должна прокладывать себе путь в дизайн через постель? Даже звучит как-то неправильно. Ладно бы он был голливудским продюсером, тогда еще куда ни шло.
– Значит, он тебя не из-за этого нанял? Не из-за того, что ты с ним переспала? – уточнил Степочка. – А из-за чего тогда?
– Ты поразительно высоко оцениваешь мои способности, талант и умение работать на сложных, больших проектах. То есть ты считаешь, что просто нанять меня как дизайнера Гончаров ваш не мог? – разозлилась Маша.
– Ну почему, – протянул Степка. – Мог… наверное. Значит, ты поразила его своим дизайном? Ну надо же! Поздравляю.
– Что-то твой голос какой-то не такой. Прямо так сквозит недоверием, что мне сейчас уши продует! – Маша злилась, но ничего не могла поделать с воспоминаниями о том, как Гончаров достает ее из грязи и несет на руках в свою машину. Нанял он ее, как же.
– Ладно, брось. Не переспала – и молодец. А может, и не молодец. Я не знаю. Мне ваш Гончаров не показался таким уж красавцем. Ну, амбал и есть амбал. Спортсмен, наверное. Пловец. С таким не дай бог в темном переулке встретиться. Впрочем, если есть «АКМ»…
– Ты переиграл в стрелялки.
– Но Жанна стонет от восхищения: «Настоящий мужик. Ручищи. Плечищи. Да я бы, да с ним бы…»
– Придется мне увольняться, – бросила Маша тихо и устало. Степочка замолчал на несколько секунд, осмысливая противоречивую информацию.
– Но… ведь ты же с ним не переспала.
– Нет, – грустно подтвердила Маша. – Но мои огромные таланты тут тоже ни при чем. Скорее всего… он планирует… в общем, именно это.
– Ага, – озадаченно пробормотал Степа. – Давай я к тебе приеду.
– Давай! – всхлипнула Маша, и предательские слезы заструились по ее лицу. Она вспоминала, как Гончаров смотрел на нее, когда вез домой. Как смеялся и подшучивал над ней, как они о чем-то спорили – уже не вспомнить, о чем именно. Почему жизнь такая дурацкая штука? А она-то губы раскатала, назаказывала себе компьютеров. Представляла, как можно было бы увеличить привлекательность поселка в глазах покупателей. А Гончарова, оказывается, волновала только ее привлекательность.
45 
