139 
— Предатель тот, кто оставляет спутников на темной дороге, — сказал Гимли.
— Может быть, — сказал Элронд. — Но пусть тот, кто не видел ночи, не клянется, что пройдет сквозь мрак.
— Клятва может укрепить робкого… — сказал Гимли.
— Или сломать, — сказал Элронд. — Не загадывайте далеко! Идите с легким сердцем. Прощайте, и да хранят вас добрые пожелания эльфов, людей и всех свободных народов! Пусть звезды осветят ваши лица!
— Счастливо… счастливого пути! — воскликнул Бильбо, дрожа от холода. — Вряд ли тебе удастся вести дневник, Фродо малыш, но когда ты вернешься, ты мне дашь полный отчет обо всем. Не задерживайся. Прощай!
Многие обитатели Дома Элронда вышли проводить Отряд в дорогу, и теперь из сумерек негромкими голосами желали им доброго пути. Но не слышно было ни песен, ни музыки, ни смеха. Наконец, уходящие повернулись и молча растворились в темноте.
Они перешли мостик через Бруинен и медленно поднялись по крутым тропам из раздвоенной долины на высокое плоскогорье, где ветер свистел в низкорослом вереске. Окинув прощальным взглядом Райвендел и мерцающий огнями Последний Приют, они ушли в ночь.
Дойдя до Бруиненского Брода, они сошли с Тракта и, круто свернув к югу, пошли узкими тропами по холмистой равнине. Горы были далеко слева. Этого направления теперь надо было придерживаться много гонов и много дней. Местность была безлесая и гораздо более неровная, чем зеленые берега Великой Реки по ту сторону хребта. Идти приходилось медленно. Зато они надеялись избежать недружелюбных глаз. В этих пустынных краях реже бывали шпионы Саурона, а тропы, кроме обитателей Райвендела, были мало кому известны.
Гэндальф шел впереди, вместе с Арагорном, который отлично знал эти земли и находил дорогу даже в темноте. Остальные следовали друг за другом, замыкал Отряд Леголас, у которого было самое острое зрение. Начало Похода было изнуряюще унылым, Фродо его почти не запомнил. У него в памяти остался только промозглый ветер, от которого никакая одежда не спасала. Ветер дул с востока, с Мглистых Гор, под его холодными пальцами путники не могли по-настоящему согреться ни при движении, ни на отдыхе. Спали мало. Днем находили подходящий овраг или прятались под спутанными ветвями терновника. Под вечер их будил очередной часовой, и они садились за основную трапезу — ужин, холодный и невеселый, ибо костры жечь опасались. К ночи продолжали путь, стараясь не сворачивать с южного направления.
Сначала хоббитам казалось, что хотя они и шагают до изнеможения, они на самом деле не идут, а ползут, как улитки, на одном месте. Окружающая равнина почти не менялась, только горы постепенно приближались. Они поднимались все выше и сворачивали к западу. А у подножия хребта толпились унылые холмы, рассеченные глубокими долинами, в которых бурлили холодные речки. Тропы были редки и извилисты и приводили их то к краю крутого обрыва, то к спуску в обманчивое болото.
Они уже две недели были в пути, когда изменилась погода. Ветер внезапно утих, а потом сменил курс и задул с юга. После изнурительного ночного перехода путники увидели холодный рассвет. Облака посветлели, поднялись выше и растаяли, открыв ясное бледное солнце. Они дошли до невысокого гребня, поросшего остролистом. Серо-зеленые стволы казались каменными, листья были блестящие, а плоды — почти красные в свете утренней зари.
Далеко на юге Фродо видел туманные очертания высоченных гор, которые, казалось, начинают сходиться, чтобы не пропустить Отряд. Несколько левее их маршрута вздымались три пика: самый высокий и самый близкий торчал, как большой зуб, сверкая вечным снегом; голая северная стена была в тени, но там, где на него попадало солнце, пик отсвечивал красным.
Гэндальф, стоя рядом с Фродо, смотрел на горы из-под руки.
— Мы много прошли, — сказал маг. — Дошли до бывших границ страны, которую люди называют Дубаином. Когда-то здесь жили эльфы, в то счастливое время она называлась Эрегион. Сорок и пять гонов птичьего полета мы преодолели, ногами получилось намного больше. Здесь земля мягче и климат теплей, но из-за этого может быть опаснее.
— Опасно или не опасно, а настоящий рассвет — это здорово! — воскликнул Фродо, откидывая капюшон и подставляя щеки утреннему солнцу.
— Горы-то уже перед нами, — сказал Пин. — Мы, наверное, ночью повернули к востоку.
— Нет, — сказал Гэндальф. — Просто в ясный день дальше видно. За этими пиками хребет сворачивает к юго-западу. В Доме Элронда много карт, ты что, ни в одну не заглянул?
139 
