159 
Гэндальф замолчал и перевернул несколько страниц.
— Эти страницы очень неразборчиво написаны, наверное, в спешке, и сильно попорчены: при таком освещении не прочтешь, — сказал он. — А потом многих листов не хватает, потому что пошли обозначения страниц с цифрой «5» — «пятый год пребывания в Мории». Постойте… Нет, ничего не разберу. Слишком много пятен. Может быть, когда выйдем на солнце… Ага, вот уже что-то: крупный четкий почерк, и буквы эльфийские.
— Должно быть, Ори писал, — сказал Гимли, глядя в книгу из-под руки Гэндальфа. — Он очень быстро и красиво писал и часто пользовался эльфийским алфавитом.
— Боюсь, что невеселые записи сделал он своим красивым почерком, — сказал маг. — Первое ясное слово здесь «скорбь», конец строки не читается, за исключением обрывка «…чера». Наверное, «вчера», ибо за этим следует «десятого ноября Владыка Мории Балин пал в долине Димрилла. Он пошел один к озеру Зеркальному. Орк застрелил его из-за камня. Мы убили того орка, но много врагов… с востока по Серебрянке…» Дальше настолько выцвело, что я почти ничего не понимаю. Кажется, написано: «…мы заперли ворота…» и «удержали бы долго, если…», потом «ужасный» и «выдержать». Несчастный Балин! Его владычество длилось неполных пять лет. Хотелось бы знать, что произошло потом. Но нам не хватит времени разбирать все записи. Посмотрим самую последнюю страницу.
Маг сделал паузу, потом вздохнул и продолжал:
— Печальная летопись. Боюсь, что все они погибли страшной смертью. Слушайте! «…Мы не можем выйти из пещер. Мы не можем выйти. Они захватили мост и второй зал. Там пали Лони, Фрар и Нали». Четыре строчки совсем расплылись, потом: «…ушли пять дней назад…» Последние строки: «Вода подступает к западным воротам. Страж глубин схватил Оина. Мы не можем выбраться. Скоро конец…» и еще: «…барабаны… барабаны из бездны». Этого я не понимаю. Самые последние слова нацарапаны эльфийской скорописью: «Они приближаются». Больше ничего нет.
Маг замолчал и задумался.
Вдруг каждый из них с ужасом понял, что находится в страшном месте.
— «Мы не можем выбраться», — прошептал Гимли. — Нам еще повезло, что вода в пруду немного отступила от стены, и что Страж Глубин спал в южном затоне.
Гэндальф поднял голову и огляделся.
— Наверное, они вели последний бой у обоих Ворот, — сказал он. — Но к тому времени их оставалось совсем мало, и они погибли. Так закончилась попытка овладеть Морией. Героическое безрассудство! Время для этого еще не пришло. А нам теперь придется проститься с Балином сыном Фундина. Он останется лежать в пещерах своих предков. Книгу из Мазарбула мы возьмем с собой, потом прочитаем. Возьми ее, Гимли, и если сможешь, передашь Даину. Она заинтересует его, хотя очень опечалит. Идемте. Утро кончилось.
— Куда теперь пойдем? — спросил Боромир.
— Сначала назад в Большой Зал, — ответил Гэндальф. — Но мы не зря здесь побывали. Теперь я знаю, где мы: в Зале Мазарбул, как подтвердил Гимли; а Большой Зал — это тот самый Двадцать Первый в северном крыле. Значит, идти отсюда надо коридором, который начинается под восточной аркой — вправо, на юг, и вниз. Двадцать Первый Зал находится на седьмом уровне над Воротами. Возвращаемся в него!
Не успел маг проговорить последнее слово, как они услышали раскатистый удар в чреве горы: Бум-м!.. Грохот прокатился глубоко под ними, и каменный пол под ногами задрожал. Друзья в тревоге бросились к дверям. Дум-думм! — загремело снова, будто чьи-то великанские руки превратили гулкие пещеры в огромный барабан. Потом воздух словно лопнул, и по Мории эхом рассыпался голос большого рога. Рог звучал совсем близко, в соседнем зале, и ему уже отвечали другие рога, слышались хриплые крики и топот множества ног по коридорам.
— Они приближаются! — закричал Леголас.
— Мы не можем выбраться! — сказал Гимли.
— Западня! — воскликнул Гэндальф. — Зачем я тянул время? Мы попались, как они. Но тогда меня с ними не было. Посмотрим, что…
— Дум-думм-дум-м! — загремели барабаны так, что гора затряслась.
— Попробуйте закрыть и заклинить двери! — крикнул Арагорн. — Но не бросайте мешки. Может быть, еще прорвемся!
— Нет! — сказал Гэндальф. — Закрываться наглухо нельзя. Восточная дверь должна остаться распахнутой, ибо только через нее мы выйдем, если выйдем вообще.
159 
