154 
— Веревка! — пробормотал тогда Сэм. — Я же знал, что если я ее забуду, она обязательно понадобится!
Опасные участки встречались все чаще и сильно замедляли их продвижение. Казалось, бесконечный коридор ведет их к корням Горы. Они уже чуть не падали от усталости, но боялись даже подумать об остановке на отдых. У Фродо после спасения от страшилища, а особенно после еды и глотка эльфийского напитка, сначала поднялось настроение, но теперь его снова одолело глубокое беспокойство, переходящее в страх. Рану, нанесенную страшным кинжалом, ему в Райвенделе залечили, но она оставила след в его душе. Его чувства обострились, и он стал замечать то, что другие не видели. Первое, что он заметил, была новая способность лучше различать предметы в темноте (в этом он теперь уступал, пожалуй, только Гэндальфу) и предчувствовать опасности. Кроме того, он нес Кольцо, которое висело на цепочке у него за пазухой и временами казалось очень тяжелым. Фродо ощущал присутствие злой силы впереди и сзади, но ничего никому не говорил, а только крепче сжимал рукоять Жала и покорно передвигал ноги, чтобы не отставать.
Друзья, шедшие позади него, тоже почти все время молчали, лишь изредка перебрасывались парой слов прерывистым шепотом. В тишине раздавались только глухой стук тяжелых сапог Гимли и Боромира; легкие, почти бесшумные шаги Леголаса; тихий шорох хоббичьих подошв и твердая размеренная поступь Арагорна. Больше они в черном безмолвии ничего не слышали, разве что иногда отдаленное журчание воды. Но Фродо различал еще один непонятный шум. Может быть, ему это только казалось, но уже не в первый раз — словно осторожные шаги босых ног. Они не становились ни громче, ни тише, ни ясней — Фродо слышал их, когда они шли, но это не было эхо: когда Отряд останавливался, странные «шаги» какое-то время продолжали звучать сами по себе, потом замирали, и наступала тишина.
В Морийские Копи Отряд вошел, когда уже стемнело. Несколько часов Гэндальф вел их почти без остановки. И вот первое серьезное препятствие: темная арка, которая открывала сразу три коридора. Все три вели в одном направлении, на восток; но левый шел вниз, правый вверх, а средний — горизонтально, при этом он был ровным и гладким, но очень узким.
— Этого места я совсем не помню! — произнес Гэндальф, неуверенно останавливаясь у арки.
Он поднял Жезл в надежде найти какие-нибудь знаки или надпись, которые помогли бы выбрать правильное направление, но ничего не обнаружил.
— Сейчас я слишком устал, чтобы правильно решить, — сказал он, покачав головой. — Да и вы, я думаю, утомлены не меньше меня, а может, и больше. Давайте проведем здесь остаток ночи. Что, непонятно? Тут всегда мрак и ночь; но там, наверху, Луна сейчас пробирается к западу и полночь миновала.
— Бедняга Билл! — вздохнул Сэм. — Где он теперь? Так хочется верить, что его не растерзали волки.
Левее большой арки они увидели каменную дверь, закрытую лишь наполовину. Гэндальф легко толкнул ее рукой, дверь отворилась. За ней, похоже, было обширное помещение, выдолбленное в скале.
— Стоять! — крикнул Гэндальф, заметив, что Мерри с Пином кинулись туда, обрадованные, что нашли место, где можно отдохнуть спокойнее, чем в открытом коридоре. — Стоять! Вы же не знаете, что там. Первым войду я.
Маг осторожно пошел вперед, остальные за ним.
— Смотрите! — сказал он, показывая Жезлом на большую круглую дыру, черневшую посредине. Рядом валялись ржавые разорванные цепи, концы которых были опущены в дыру, и куски разбитой каменной плиты.
— Один из вас уже летел бы вниз и удивлялся, долго ли еще до дна! — повернулся Арагорн к Мерри. — Если есть опытный проводник, он всегда должен идти первым.
— Похоже, что здесь была караульная, чтобы наблюдать за теми тремя коридорами, — сказал Гимли. — А это колодец, из него караульные брали воду. Он закрывался каменной крышкой. Теперь она разбита. Надо быть осторожней в темноте.
Пипина колодец странно притягивал. Пока остальные разворачивали одеяла и стелили постели под стеной, как можно дальше от колодца, он подполз к его краю и заглянул внутрь. Его словно ударила в лицо струя холодного воздуха из невидимой глубины. Потом, будто кто-то его подталкивал, он нашарил на полу камень, подержал над колодцем и разжал руку. Тихо. Он стал считать удары собственного сердца и потерял им счет, пока услышал далекий отчетливый всплеск, усиленный и повторенный в гулком колодце.
154 
