32 
— Вот именно, — поддакнул Лаврик. — А Мукузели, к бабе не ходи, немедленно начнет устраивать митинги, народные шествия и прочие увеселения, впрочем, не он один. Работа осложнится…
— Но не до полного же трагизма? — усмехнулся Михаил Петрович. — Добавится нервотрепки, вот и все… Не думаете же вы, что оппозиция намеревается с ходу отменить монархию и взять власть? Есть среди них парочка неадекватных, но большинство, в том числе и Мукузели, способны мыслить здраво, трезво оценивать свои силы — жизнь пообтесала… У вас вопрос, Константин Кимович?
— Да, — сказал Лаврик. — Не появилось ли точных подтверждений, что Мукузели кто-то все же купил?
— Нет, к сожалению. Пока только те же сильные подозрения и косвенные предположения, без всякой конкретики. Больше вопросов нет? Тогда немного о вас, Кирилл Степанович. Позвольте уж напрямую, мы все тут взрослые люди, да и вопросы мои, вы прекрасно понимаете, продиктованы не обывательским любопытством, а профессиональными интересами… Итак, меж вами и мадемуазель Натали существуют определенные отношения. Они вам доставляют хоть малейший душевный дискомфорт? Вы себя чувствуете принужденным? Отвечайте прямо.
— Ни в малейшей степени, — сказал Мазур.
— Я так и думал, — одобрительно кивнул Михаил Петрович. — В конце концов, очаровательная девушка, а вы, насколько мне известно, в монашеских наклонностях не замечены, что молодому неженатому мужику вполне простительно. Это прекрасно, что нет ни малейшего дискомфорта — женщины такие вещи чувствуют тонко, а ваша девушка весьма неглупа… Теперь вопрос посложнее. Как вы сами считаете, что вы для нее — мимолетный каприз? Или она настроена на долгие отношения? — он усмехнулся. — Я прекрасно понимаю: не родился еще тот мужчина, который поймет женщину, но какие-то свои соображения и впечатления у вас ведь должны быть? Подумайте старательно.
Мазур подумал старательно. Пожал плечами:
— Ни о чем не берусь говорить с полной уверенностью… Однако… Пару раз она определенно намекала, что нуждается в сильном мужском плече… Чуть ли не открытым текстом…
— Это хорошо, — одобрительно кивнул Михаил Петрович. — Очень хорошо. Все же умная девушка… Подводя итоги, от вас требуется одно: ревностно выполнять все прежние обязанности, — он улыбнулся Мазуру. — Тем более что некоторые из них отнюдь не обременительны, наоборот… Собственно говоря, это все, о чем я хотел с вами поговорить. Вот что еще… У вас есть какие-нибудь вопросы, которые вы чертовски хотели бы задать кому-то из руководства, но считаете это неудобным? Если есть, предлагаю все высказать. Терпеть не могу, когда остаются хоть малейшие недоговоренности… Итак?
Мазур подумал и решился:
— Михаил Петрович, а нельзя ли убрать от нас товарища Панкратова?
— Нельзя, — развел руками Михаил Петрович. — Не в моих силах. Коли уж в другом месте решили, что его присутствие здесь необходимо, ничего не попишешь, придется терпеть. Он что, так сильно вас достает?
— Не то чтобы очень… — сказал Мазур. — Но все же…
— Терпите. Христос терпел и нам велел… — он улыбнулся, самую чуточку понизил голос. — Я о вас наслышан, товарищ Самарин… Неужели вы, с вашим-то опытом и хваткой, не придумали ничего, чтобы нейтрализовать некую досадную помеху? Ну, разумеется, с соблюдением всех приличий, мягко и деликатно, чисто дипломатическими методами… А?
— Есть кое-какие наметки… — сказал Лаврик с самым невинным видом. — Именно что мягко и деликатно…
— Вот и реализуйте, — сказал Михаил Петрович. — Но непременно мягко и деликатно, без малейшего скандала… У вас вопрос?
— Да, — сказал Лаврик. — По некоторой информации, Папа собирался нами просто воспользоваться на короткое время, чтобы легко надавить на французов — а потом выставить. Что, если и в новых условиях произойдет то же самое?
— А вам не кажется, что это бесполезный и бессмысленный вопрос? — мягко спросил Михаил Петрович. — Я понимаю, жаль будет, если все труды окажутся потраченными впустую, но повлиять на ситуацию мы не в состоянии… хотя следует попытаться это сделать. Именно что в новых условиях. Вам в первую очередь над этим и работать, Константин Кимович. Учитывая некую великолепную коллекцию, которую вы позаимствовали на память в резиденции Папы. Я читал ваши докладные. Вы совершенно правы касаемо иных методов ее использования, считайте, что получили санкцию… Что-нибудь еще?
32 
