49 
Многое можно передумать в считанные секунды. Мазур вспомнил тот голливудский боевик с Клинтом Иствудом: маньяк, задумавший убить президента США, пистолет на два заряда изготовил как раз из прочного пластика, а патроны запрятал в брелок. И прошел контроль, зараза такая, ни один детектор не пискнул. Не столь уж фантастическая идея, в общем. Теоретически можно ожидать чего-то подобного — понимающие люди, и те, кто зарабатывает на хлеб наемными убийствами, и те, кто им противостоит (да вот хотя бы Мтангу взять), сплошь и рядом регулярно читают детективы и шпионские романы, смотрят кинобоевики как раз для того, чтобы выудить что-то для себя полезное. И порой выуживают, так что подобными занятиями не пренебрегают и самые серьезные разведки, у американов, точно известно, есть соответствующий отдел, надо полагать, и у нас тоже…
Все! Не осталось права на какие бы то ни было посторонние мысли, пора работать…
Мазур следом за Мтангой вошел в зал, и за ними бесшумно захлопнулись роскошные двери. Чисто пишущая братия еще рассаживалась, а мастера объектива уже уселись в первых рядах, в проходе, с обеих сторон рядов кресел — конечно, их вежливо, но решительно разместили так, чтобы оставались проходы для охраны. Охранников не менее тридцати — орлы Мазура, отечественные и импортные, люди Мтанги. Да вдобавок среди журналистов расселось с дюжину парней полковника — правда, и за ними следует присматривать по той же системе перекрестного наблюдения: доверять в таких случаях следует только самому себе, Мтанге и своей группе, с чем Мтанга полностью согласен. А как-никак эти его «подсадки» — единственные, кто законным образом принес с собой оружие…
Ох уж эти мастера объектива… Иные их причиндалы настолько габаритны, что в тайник не то что пистолет — что-нибудь вроде «Мини-Узи» влезет. Вот здешние телевизионщики тревоги не вызывают — с ними-то не церемонились, их камеры давным-давно проверены и на всякий случай опечатаны в нужных местах, хрен они смогут туда что-то спрятать. Но чужих — десятка два…
Трибуна пока что пуста, и возле нее с деловым видом маячит Лаврик в белом костюме — якобы в его функции входит наливать Принцессе минеральную водичку (вон и запотевшие бутылочки) с высоким хрустальным «аршином»). На деле ему надлежит, если пойдет заварушка, молниеносно и бесцеремонно запихнуть Принцессу под трибуну — ее передняя стенка и боковины изнутри выложены надежно закрепленными бронежилетами, дающими полную защиту от пули.
Так гораздо надежнее, нежели, подобно американской охране в том самом фильме, в темпе уводить через сцену, закрыв собственными телами. Принцесса о таком варианте событий предупреждена, сделала недовольную гримаску, но не протестовала, весьма неглупая девочка, все понимает… И никоим образом не стремится попасть вслед за Папой в те края, где бродят лунные бегемоты, а ручьи струятся пальмовым вином или сладким молочным напитком, смотря на чей вкус…
В качестве почетного президиума — министр печати и еще двое сановников, четвертый стул свободен. Всех троих подозревать вроде бы и нет смысла, к тому же народец в годах, располневший и отяжелевший, вряд ли способный на лихие фокусы с оружием — и тем не менее невидимый публике малый в глубине сцены для того и поставлен, чтобы надзирать исключительно за ними. Незаметное большому миру необъявленное чрезвычайное положение в отдельно взятом здании, ага…
Ну вот, расселись, шакалы пера, блокноты на коленках примостили, микрофонами нацелились… Министр печати обернулся к задней двери, кивнул, подавая сигнал стоявшим там, что можно начинать.
Появилась виновница торжества. Грянули аплодисменты, пожалуй что, для мужской части присутствующих не протокольные, а вполне искренние — Натали была очаровательна в светло-сиреневом парижском платье (чуточку консервативном, открывавшем только колени и шею), с затейливой прической, ослепительной улыбкой, блиставшая немаленькими бриллиантами. Грациозной походкой манекенщицы прошла к свободном стулу, уселась. Действительно, уж она-то никак не ассоциировалась с тиранией, сатрапством и зверскими шалостями тайной полиции — наверняка никто из присутствующих не видел ее в камуфляже, с автоматом на плече и ножом на поясе и уж никак не мог лицезреть растрепанной, оскалившейся, яростной фурией во время занятий по рукопашному бою (Мазур-то видел, подготовочкой она, конечно, в десять раз уступала любому спецназовцу, но, в общем, рукопашкой владела неплохо, амикоте этакая. Что еще в ней Мазуру нравилось — очень серьезно относилась ко всему, чем занималась, начиная от тренировок и кончая любовью).
49 
