45 
Банкир с удивлением посмотрел на Лукаса.
А потом, может быть, из-за того, что банкир был французом и должен был знать толк в сердечных делах, Лукас сказал, что все дело в женщине, что ему очень жаль, но он вынужден уйти.
Банкир улыбнулся, поднялся с кресла и пожал Лукасу руку:
— Как у вас в Америке говорят? За дело, чувак!
Лукас рассмеялся, выскочил за дверь, поймал такси, сказал водителю, что заплатит ему на пятьдесят долларов больше, если он очень быстро доставит его домой…
— Лукас. Пожалуйста. Скажи мне. О чем ты думаешь? Почему ты так на меня смотришь?
Его челюсти сжались. Он уговаривал себя успокоиться.
Но не смог.
Ему казалось, что он умирает, и единственным способом покончить с этим было продолжать двигаться и сделать то, что должен был сделать с самого начала.
Выбросить Каролину Гамильтон из своей жизни.
Или впустить ее туда, но на таком положении, к какому она привыкла.
Лукас приказал ей следовать за ним.
Он бросился к лифту. Спустился вниз. Не останавливаясь, пересек вестибюль. Никаких «здравствуйте», «как поживаете», «чудесный день» консьержу и швейцару. Выйдя на улицу, он не убавил темпа и быстро зашагал к углу улицы.
Каролине пришлось бежать, чтобы поспевать за ним.
— Куда мы идем? — спросила она, но он промолчал, и она отказалась от дальнейших попыток услышать хоть какое-то объяснение.
Каролина сосредоточилась на том, чтобы не потерять его из виду, когда они пересекли Мэдисон-авеню и подошли к высокому многоквартирному дому. Несколько слов швейцару, и у него в руках ключ.
— Послать кого-нибудь с вами, сэр? — спросил швейцар.
Но Лукас не удостоил его ответом. Он почти втолкнул Каролину сначала в вестибюль, а потом в лифт.
— Лукас, — дрожащим голосом сказала она. — Лукас, что происходит?
В ответ тишина.
Они пересекли холл. Миновали двое дверей. Третьи. И Лукас остановился. Она смотрела, как он глубоко вздохнул и вставил ключ в замочную скважину. Дверь открылась. Они вошли в маленькую прихожую, затем в красивую гостиную. От Лукаса веяло ледяным холодом, когда он подтолкнул ее вперед и захлопнул за ней дверь.
Она повернулась и посмотрела на него:
— Что это за место?
— Это твой дом, querida. Три комнаты, вид из окна.
— Я… я не понимаю.
— Можешь обставить все по своему вкусу. Или вызвать дизайнера.
— Я не понимаю, — повторила она.
— Я заказал для тебя одежду. Из «Сакса». Они доставят ее в любое удобное для тебя…
— Мне ничего не нужно. С чего ты взял, что я соглашусь принять это?
— Квартира оформлена на мое имя. Мебель оплачу тоже я. Я открою счета в любых магазинах, которые тебе нравятся.
— Лукас! — Она подошла к нему и посмотрела в это каменное лицо. Ее всю трясло, казалось, земля вот-вот уйдет из-под ног. — Не делай этого. Я прошу тебя. Не…
— Кроме того, я буду переводить сорок тысяч долларов на твой счет в любом банке, который ты выберешь.
Каролина зажала рот рукой. У нее кружилась голова. Еще чуть-чуть, и она упадет без чувств. Или ее стошнит.
— Мало? Тогда пятьдесят. — Лукас схватил ее за руку и сунул ключ в ее онемевшие пальцы. — Но с одним условием.
Она чуть не задохнулась, когда он схватил ее за запястья и грубо поцеловал.
— Ты будешь принадлежать только мне, — зарычал он, — так долго, пока я буду хотеть тебя. Но не кто-то другой. Никаких мужчин. Никаких дел через Дани Синклер или какого-нибудь другого сводника. — Его губы скривились. — Я не хочу, чтобы ты пахла кем-то еще. Только мной, поняла? Только мной, пока я не устану от…
Каролина отпрянула назад, по ее щекам текли слезы.
— Я ненавижу тебя! — крикнула она. — Я ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу…
Ее тело содрогнулось от рыданий. Она бросилась к двери. Распахнула ее. Лукас бросился за ней, но потом остановился.
Она исчезла в лифте. Он остался один.
Ничего нового в этом не было. Он привык к одиночеству.
Но никогда он не был так одинок, как сейчас.
Глава 12
Сумерки в конце концов сменились гнетущей темнотой ночи.
Ни луны. Ни звезд. Только горестные вздохи ветра, завывающего в каменных лабиринтах Манхэттена и предвосхищающего ливневый ураган.
Лукас сидел в гостиной со стаканом виски в руках. Он поднес стакан к губам и сделал большой глоток.
Как он мог позволить обмануть себя? Почему это случилось именно с ним? Он вырос, прекрасно зная, что собой представляет окружающий мир. Никаких плюшевых мишек Тедди и никаких сказочек. Мир брал. Но никогда не давал. Выжить в нем можно было, только если помнить эту полученную с таким трудом мудрость.
45 
