Особенно,... 
130 
А потом уже Лаки прикончила Энцо, своими руками застрелив его из большого черного пистолета. В суде ее действия сочли необходимой самообороной, поэтому приговора Лаки избежала, однако на самом деле все было иначе. Никакой самообороной там и не пахло — это была самая настоящая месть. Просто Лаки тщательно продумала, что и как ей нужно делать, чтобы впоследствии не попасть за решетку. Свой сценарий она разыграла как по нотам — и вышибла ублюдку мозги.
Энцо Боннатти заслуживал смерти.
О том, что она совершила, Лаки не жалела никогда. С ее точки зрения, это было вовсе не убийство — она лишь осуществила свой правый суд, суд Сантанджело.
— Как дела у малышки Макс? — спросил Ленни. — Наверное, прыгала до потолка, когда узнала, что ты устраиваешь для нее вечеринку?
— Она все еще подросток, Ленни, а подростков способно обрадовать только одно: возможность вырваться из-под родительского контроля и провести ночь с Иэном Зомерхальдером.
— Кто такой этот Иэн Зомерхальдер? Почему я его не знаю?
— Герой телесериала «Дневники вампира». Кровь и секс… Я слышала, эта примитивная киношка очень нравится детям от восьми… и до восемнадцати. Она их заводит.
Ленни покачал головой:
— Я занимаюсь кино. Это совсем другое.
— Вот как? — насмешливо протянула Лаки.
— Угу.
— Никогда бы не подумала.
— Хватит болтать, женщина.
— Знаешь, что мне в тебе нравится, Ленни? — негромко проговорила Лаки. — Ты занимаешься тем, чем тебе хочется. Как и я.
— Именно поэтому мы с тобой до сих пор не разбежались, — усмехнулся Ленни. — Живи сам и давай жить другому. Никакой ревности по пустякам. Никакого поводка…
— …Аминь, — закончила Лаки.
— Кроме того, у нас есть дочь, которая похожа на нас обоих, — продолжал Ленни с улыбкой. — Малышка Макс, индивидуалистка и бунтарка… И, как ни крути, придется тебе ее отпустить.
— Ты хочешь сказать, что до сих пор я ограничивала ее свободу?
— Да, милая. Когда тебе вожжа под хвост попадет, ты бываешь очень… властной.
— Ха! — сказала Лаки.
— Что значит это твое «ха»? — уточнил Ленни.
— Это значит — я сама удивляюсь, почему я тебя до сих пор люблю. После стольких-то лет…
— А мне, наоборот, часто кажется, что мы с тобой познакомились всего-то пару-тройку месяцев назад, — ответил он.
— Жалкий льстец. И подлиза.
Ленни усмехнулся.
— Только не говори, что мои слова тебе не по нраву.
— Хм-м… Ну, может быть, иногда.
— Иногда! Она говорит — «иногда»! — Ленни привлек ее к себе.
— Ну ладно, — смирилась Лаки. — Всегда.
— Вот это моя Лаки!
— Твоя. — Она улыбнулась, ее черные глаза сверкнули. — Навсегда.
* * *
Не подозревая о присутствии Билли, Винус наслаждалась обществом Алекса и Хорхе. Оба были весьма привлекательными мужчинами, хотя их и разделяло целое поколение. Хорхе был молодым, во многом еще наивным жеребцом, которого так и распирало от избытка тестостерона. Алекс был намного старше; он повидал жизнь и обзавелся богатым опытом, о котором Винус очень хотелось узнать поподробнее.
Она сама не понимала, почему ее вдруг с такой силой потянуло к Алексу. Наверное, все дело было в том, что он чем-то напоминал Джека Николсона, к тому же, несмотря на возраст, режиссер оставался весьма сексуальным. От него так и веяло утонченным развратом.
Весь Голливуд знал, что Алекса интересуют только азиатские женщины. Даже сейчас, сидя с Винус в ресторане, он то и дело поглядывал на официантку — миниатюрную, привлекательную тайку с большими раскосыми глазами и гладкими черными волосами, свисавшими чуть не до поясницы. Винус, однако, было отлично известно, что Алекс неравнодушен к Лаки, а поскольку та не собиралась изменять Ленни, она решила, что может попытать счастья — вдруг что и получится.
После двух бокалов крепкого китайского лай чи Винус потянуло на откровенность, благо Хорхе был очень занят, набивая рот жареными свиными ребрышками и морской капустой в каком-то белом и очень остром, насколько она помнила, соусе. Молодой, красивый, глупый… Господи, и зачем только она с ним связалась, подумала Винус.
Ах да… Ей захотелось секса с молодым, здоровым мужчиной, приехавшим из далекой, экзотической Бразилии. Это так возбуждает!..
— Знаешь, Алекс, — проговорила Винус, доверительно наклоняясь к режиссеру, — я до сих пор гадаю — почему мы с тобой не сошлись, когда работали над нашим фильмом?
130 
