45 
Но самоликвидатор! Ведь надо знать, как его отключить!
Но пломба!! Я снова внимательно осмотрел печатку. Нет, на вид совершенно нормальная. Неужели эта местная шантрапа обладает знаниями и технологиями, равными нашим? Стоп! Вот так так! Значит все-таки мы и они? — поймал я себя на мысли, — так значит все-таки война на полном серьезе?! Без дураков?
Подумаем еще раз. Формально мое задание исчерпано. Контейнер взят, хвостов нет, пломба на месте. Можно отбывать в родные пенаты. Придраться ко мне нельзя. Самодеятельность резидента — всякие там пионерские точки не могут служить веским основанием для задержки. Как к ним отнесется высокое начальство, можно только гадать. А вот как оно отнесется к срыву утвержденного графика возвращения, я знаю доподлинно. Рискую я больше чем многим. В этой игре я лишь пешка — куда двинут, там и стой. Любой самостоятельный шаг грозит удалением с поля. Стоит ли высовывать голову, если ее тут же могут скрутить!
Но ведь точки не сходятся!
Не сходятся. Но вдруг это случайность, небрежность резидента? Что тогда? В случае неуспеха он непорочен как новорожденное дитяти. От своей самодеятельности — какие такие точки, что за бред? — он может отказаться в любой момент. И откажется, если не дурак! Пионерские методы Конторой не узаконены и, значит, фактически не существуют. Узаконенные, напротив, утверждают, что все в порядке. Тогда по какой причине я задержался?
Но ведь точки не сходятся! Не схо-дят-ся!!
Измаявшись в бесплодных сомнениях, я отважился на отчаянный шаг. Я решил вернуться к тайнику! Всеми законами конспирации это было запрещено. Второй раз светить лицо в одном и том же месте! Но не мог я не проверить свои подозрения!
На этот раз к внешней маскировке я подходил творчески. Пару часов спустя, осматриваясь в зеркало, я сам себя не мог признать! Передо мной стоял не привычный мне я, а какой-то совсем незнакомый и совсем несимпатичный, потрепанный жизнью и алкоголем мужик неопределенного возраста. Вот и ладно.
Тащась вдоль тротуаров, шаркая подошвами стоптанных ботинок по асфальту, заглядывая в урны, я двигался к памятному месту. Прохожие оглядывались на меня кто с жалостью, кто с презрением. Я оглядывал прохожих, как капитан подлодки вражеский караван. Я замечал все. Сейчас я не напоминал того бодрячка-курьера, которым был несколько часов назад. Сейчас я работал как в тылу врага, на полную катушку, ежесекундно ожидая останавливающего окрика, если не выстрела!
Вот она и стройка, вот бетонный завал. Еле волоча ноги, я прошагал в нишу, долго вздыхая и шепча проклятья, расстегивал запоры на штанах. Я специально не подходил к тайнику близко, я видел все отсюда. Кошку тревожили! Кошка была стронута с места! Нет, не так, как сдвинул бы ее рассерженным пинком прохожий и не так, как сдернула какая-нибудь дурная ворона-падальщица. Она была уложена аккуратно и вроде бы так, как лежала раньше. Но не так! Я умел различать мелочи, незаметные для глаза простого человека. Уроки Учебки не прошли даром. Я вспомнил «картинку» и прошел по ее деталям. Миллиметровый сдвиг хвоста, подлом усов, свежий обрывок бумажки под тушкой убеждали меня, что контейнер тревожили, но, что еще важнее, пытались вернуть ему первоначальный вид. А это уже напрочь исключало случайность! Это уже работа профессионалов!
Тайник раскрыт!
Застегивая штаны, сморкаясь, отряхивая капли с подмоченных штанов, т.е. ни на мгновение не забывая о разыгрываемой роли, я уже отрабатывал действия по второму, резервному варианту.
Контейнер, аккуратно запечатанный в чистейшую бумагу и полиэтиленовые пакеты, лег во временный тайник. Им впоследствии займутся эксперты-специалисты. Бурмастер, стремительно разочаровавшись в жарком климате, съехал с квартиры в неизвестном направлении и всплыл совсем в другом месте, в другом виде и совершенно под другой фамилией. В местной газете вышло объявление — «потерялась собака... возраст... масть... порода... прошу сообщить...» В перводе на нормальный язык это означало вызов резидента на внеплановый контакт.
Выждав двое суток, я проверил резервный «почтовый ящик», который использовался лишь в самых экстремальных случаях и о котором знали только резидент, центр и курьер. Обычное объявление типа «меняю трехкомнатную квартиру на две полуторки...», снятое в строго определенное время с условленной доски и проявленное в специальном растворе, приказывало мне ожидать связника на срезе тротуара близ перекрестка улиц...
45 
