58 
Почему я сказала «румын»? Не знаю. Так, к слову пришлось.
– Лоркан – это имя, а насчет национальности… не знаю. Возможно, он шотландец. А какая разница?
– Лотти… – Я перехватываю несколько упаковок с кружевными чулками, которые она собирается отправить в свою корзину. – Остановись! Послушай меня! Я знаю, тебе будет неприятно это слышать, но ты должна… – Я жду, пока сестра оторвет наконец мечтательный взгляд от полок с колготками и трусиками и повернется ко мне.
– Ну, что еще?
– Ты собиралась замуж за Ричарда, – говорю я. – Ты даже купила ему обручальное кольцо, что говорило о серьезности твоих намерений, хотя обычно так не делается. Ты много раз твердила мне, что любишь его. Что-то у вас не срослось, вы расстались – так бывает в жизни, и достаточно часто. Чаще, чем нам бы хотелось, – сочувственно добавляю я. – Но не проходит и нескольких часов, как ты уже сидишь в ресторане с другим парнем, да еще утверждаешь, что, оказывается, любила его всю свою взрослую жизнь. Теперь ты хочешь выйти замуж за него, хотя, согласись, ты его почти не знаешь. Не слишком ли ты торопишься?
– Ну, во-первых, – тут же заявляет Лотти, и я понимаю, что заставить ее задуматься я так и не смогла, – это даже хорошо, что я рассталась с Ричардом. И не просто хорошо, а очень хорошо! – Она внезапно ощетинивается, словно рассерженная кошка. – И пожалуйста, не считай меня дурочкой! Я много думала, Флисс, и я поняла, что Ричард мне не подходит. Совершенно не подходит! Мне нужен человек, в котором есть романтическая жилка, человек, который умеет чувствовать, а не просто испытывать оргазм, человек, который пойдет для меня на все! Нет, Ричард по-своему тоже неплох, но я ошибалась, когда думала, будто люблю его. А теперь, когда я все про него поняла, он мне и вовсе противен.
– Что же ты про него поняла? – спрашиваю я.
– Что он – ограниченный тип, вот что!
– В чем же он ограничен? – Мне почему-то хочется защитить Ричарда, хотя он в этом – особенно в данный момент – вряд ли нуждается.
– Ричард – очень недалекий человек. И у него нет стиля, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Он, наверное, за всю жизнь не совершил ни одного безрассудного поступка, ни одного романтического безумства, даже просто красивого жеста – и того не сделал! Ричард не разыскал девчонку, которую любил пятнадцать лет назад, и не сказал ей, что без нее его жизнь была погружена во тьму, но сейчас он хочет повернуть выключатель, чтобы все изменить.
Она с вызовом приподнимает подбородок, и я мысленно морщусь. Неужели Лотти только что процитировала своего неведомого Бена? Если да, то я ей не завидую. «Повернуть выключатель» – это надо же!
Нет, я, разумеется, хорошо понимаю Лотти. После того как мы с Дэниелом расстались, у меня самой было целых два увлечения, но я все равно не собиралась выходить замуж ни за одного из своих партнеров, несмотря на острую депрессию, в которую вогнал меня развод.
Я решаю зайти с другой стороны.
– Я на своей шкуре испытала нечто подобное, – говорю я, – и знаю, что́ ты чувствуешь. Я знаю, на что это похоже. Ты растеряна, сбита с толку, глубоко уязвлена и… и тут откуда ни возьмись появляется бывший бойфренд, с которым тебе когда-то было очень хорошо. Естественно, тебе хочется с ним переспать – в этом нет абсолютно ничего странного. Я не понимаю только, зачем непременно нужно выходить за него замуж!
– Ты ошиблась, Флисс, – возражает Лотти, и на лице ее появляется улыбка торжества. – Ошиблась, ошиблась, ошиблась! Я вовсе не спала с Беном и не собираюсь. Я берегу себя для нашего медового месяца.
Было бы что беречь, едва не брякаю я, потом до меня доходит.
Сказать, что я удивлена, – значит, ничего не сказать. Я ошарашена, поражена, растеряна. Ничего подобного я не ожидала. Несколько мгновений я просто смотрю на Лотти, но… не узнаю́ ее. Где моя сестра? Что с ней сделал этот странный мужчина?
– Ты бережешь себя для медового месяца? – переспрашиваю я наконец. – Но… почему? Может, твой Бен – амиш[22]? – Тут мне приходит в голову, что амиш – это еще не худший вариант. – Или он принадлежит к какой-нибудь восточной тоталитарной секте? Он что, обещал, что с ним ты достигнешь просветления?
Только не говори, что ты отдала ему все свои деньги, мысленно умоляю я сестру. Потому что во второй раз я этого не вынесу.
– Он не амиш и не сектант, – говорит Лотти, и я чувствую, как у меня немного отлегло от сердца.
– Тогда… в чем дело?
58 
