ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  73  

Что еще мне остается? Барнаби устроил мне выволочку именно за то, что я пыталась обсуждать бывшего мужа с посторонними мужчинами, и – вынуждена признать – был совершенно прав.

Он вообще всегда прав, мой адвокат.

Ублюдок!

– Может, еще по одной? – предлагаю я и, схватив сумочку, поспешно вытаскиваю оттуда кошелек.

Ч-черт!!!

Сумочка распахивается, и вслед за кошельком оттуда вываливается вся моя коллекция «Дюрексов». «Ребристый» падает на стол, «Особо тонкий, для лучшей чувствительности» плюхается в бокал Лоркана, а «Максимум естественного удовольствия» оказывается в мисочке с орешками.

– Ох, простите!.. – Я поспешно хватаю яркие пакетики и засовываю обратно в сумочку. – Это не то, что вы подумали… Они нужны мне для сына – для его школьного проекта.

– В интересной школе учится ваш сын, – говорит Лоркан, хладнокровно выуживая презерватив из своего бокала и протягивая мне. – Кстати, сколько ему лет?

– Семь.

– Семь?! – Лоркан явно шокирован.

– Это долго рассказывать… – Я виновато усмехаюсь и беру у него из рук пакетик, с которого еще капает джин. – Еще раз простите. Позвольте, я закажу вам новую порцию.

Я машинально вытираю «Особо тонкий» бумажной салфеткой.

– Я бы на вашем месте его выбросил, – говорит Лоркан, внимательно следя за моими манипуляциями. – Впрочем, если он вам очень нужен…

Я вскидываю на него взгляд. Лицо у него совершенно бесстрастное, но в голосе звучит что-то такое, отчего мне хочется рассмеяться.

– Расточительность – порок, бережливость – добродетель, – парирую я, пряча презервативы обратно в сумочку. – Так как насчет еще одной порции джина, на сей раз – без контрацептивов?

– Я закажу, – он откидывается далеко назад, ставя стул на задние ножки, и поднимает руку, подзывая официанта, а я ловлю себя на том, что любуюсь его длинным и гибким телом. Не знаю, то ли это джин виноват, то ли на меня так подействовали мои собственные слова (когда я сказала ему, что он должен быть хорош в постели), но я начинаю испытывать легкое возбуждение. Мысленно я уже примеряю себя к нему. Каково будет ощущать прикосновение этих рук? Приятно ли будет пропускать между пальцами эти волосы? Его упрямый подбородок уже обметало легкой синевой отросшей щетины, и я заранее представляю, как она будет тереться о мою кожу, но мне это даже понравится. Трение порождает искры. Именно они пробегают сейчас между нами, еще немного – и огонь окончательно разгорится!

Мне кажется, что в постели Лоркан должен действовать решительно, но не торопясь. Серьезно и вдумчиво. Несомненно, секс для него такое же важное дело, как необходимость заботиться о благополучии близкого друга.

Я сказала – «кажется»?.. Интересно… С какого перепуга мне вдруг стали казаться такие вещи?

Лоркан со стуком возвращает стул в нормальное положение и смотрит на меня. Его веки слегка подрагивают. Похоже, он тоже о чем-то сосредоточенно размышляет, прикидывает, оценивает. Вот его взгляд скользит по моим ногам, и я слегка сдвигаюсь в кресле, чтобы подол моего платья задрался чуточку выше.

Я уверена – в постели он любит кусаться. Не до крови, конечно, но так, чтобы на коже остались следы зубов. Не знаю, с чего я это взяла. Должно быть, я чувствую такие вещи на уровне инстинкта.

О чем говорить дальше, я не имею ни малейшего представления. Во всяком случае, мне не приходит в голову никаких легких, ни к чему не обязывающих слов. Надо выпить еще, решаю я про себя. Еще порции джина должно хватить. Ну а потом…

– Итак… – Я первой нарушаю затянувшееся молчание.

– Итак… – отзывается он, и добавляет без всякого перехода: – Кстати, вам нужно сегодня возвращаться к сыну?

– Нет. Сегодня он ночует у приятеля.

– Ага…

Это многозначительное «ага»… И взгляд в упор… И странное стеснение в груди… Наверное, я просто давно не была с мужчиной. Слишком давно. Ему я, конечно, об этом не скажу. Если он спросит, я отвечу, что, мол, недавно у меня был непродолжительный роман с одним известным спортсменом (телекомментатором, художником и т. п.), но продолжения не последовало. Почему? Как-то не сложилось… Именно так – небрежно, походя – нужно отвечать на подобные вопросы. И ни слова – об одиночестве, тоске, о пустых, ничем не заполненных вечерах, о растущем разочаровании, которое ни на что конкретно не направлено. Ни на что, если не считать собственной незавидной участи. Стресс… Это слово звучит в ушах, словно барабанная дробь, не умолкающая ни на секунду и не дающая ни минуты покоя.

  73