132 
– Ты хочешь сказать, что мы будем копать сами?
Зак в задумчивости взъерошил волосы.
– Я уже много над этим думал и не вижу для себя иного решения.
– То есть ты считаешь, что мы сможем найти ее тело самостоятельно, без посторонней помощи?
– Не знаю, может, придется взять кого-то в помощь.
Элизабет села чуть прямее.
– И кого же ты имеешь в виду?
– Сэма. Он сам предложил, – ответил Зак. – Осталось только проверить, насколько серьезно его предложение.
Зак взял телефон и начал набирать номер Сэма Марстона в «Тин Вижн». Как только на том конце послышался голос Сэма, Зак вкратце объяснил ему, что приключилось с ними по дороге домой из больницы, после того как они с Элизабет приезжали проведать Марию.
– Черт возьми, Зак, с Элизабет все в порядке?
Зак бросил взгляд в ее сторону: Элизабет сидела на диване, слегка откинувшись на подушки. Всякий раз стоило ему посмотреть на ее разбитую губу и синяк под глазом, как его вновь охватывала злость на брата.
– Ее избили, Сэм. Ей даже пришлось провести ночь в больнице, правда врач сказал, что через несколько дней с ней снова все будет в полном порядке. Я же звоню тебе вот по какой причине. Я подумал, если мне память не изменяет, у тебя есть приятель, который раньше времени ушел в отставку из управления шерифа. Донахью, кажется, так его звали.
– Верно, Бен Донахью. Получил пулю во время вооруженного ограбления в одном супермаркете. Такой высокий блондин. Ты встречал его на ферме пару раз. Он работает с нашими ребятами в свободное время.
– Как же, помню. Произвел на меня вполне приличное впечатление. Я тут подумал, не согласится ли он выслушать нашу историю, а может, даже составит нам компанию на раскопках. Если мы что-то найдем, Донахью сможет довести это дело до властей. Дом стоит в сельской местности, а это значит, что он находится в юрисдикции шерифа. И слово Донахью будет иметь гораздо больший вес, нежели мое.
– А ты, случайно, не вторгаешься в чужие владения? Думаю, Бен вряд ли на такое пойдет.
– Официально ферма принадлежит моему отцу. Карсон его опекун, что дает ему контроль над делами фермы, однако все не так просто. Будь у нас чуть больше времени, я мог бы получить через суд больший доступ, но, увы, времени у нас нет.
– Карсон – влиятельная фигура в Сан-Пико. Ты уверен, что хочешь ввязываться с ним в судебную тяжбу?
Зак тотчас мысленно представил себе лицо Лиз – в синяках и с разбитой губой, и его пальцы машинально сжали трубку еще сильнее.
– Мы с ним на ножах еще с тех пор, когда мне было восемь лет. Кроме того, дело не столько в моем брате, сколько в том, что происходит в том доме. Мария Сантьяго попала в больницу только из-за него. Поведение ее мужа изменилось в худшую сторону и продолжает меняться с каждым днем. Я с трудом представляю себе, что может случиться с ним, если он и дальше останется жить в этом доме. Как ты думаешь, Донахью согласится хотя бы нас выслушать?
– Бен покладистый парень. Признаюсь честно, ваша история меня заинтриговала. Я позвоню ему, посмотрим, что он скажет в ответ.
– Спасибо, Сэм.
Зак положил трубку и повернулся к Лиз. Она улыбнулась ему. Было в ее глазах нечто такое, отчего у него защемило в груди.
– Согласись, ведь это просто невероятно! Я готова спорить на что угодно, что ты непревзойденный адвокат.
Зак улыбнулся ей в ответ:
– Скажем так, я неплох. В этом можно не сомневаться.
– Другое дело, что у нас нет времени во всем придерживаться буквы закона.
– Верно, особенно если учесть, что происходит с Мигелем.
Элизабет поправила подушку у себя за спиной.
– Вот и мне его поведение внушает тревогу, Зак. Последние несколько недель его не узнать, а в последние дни тем более. Что бы там ни было с этим домом, от него исходит какая-та темная сила. Лично я в нем ни за что не согласилась бы жить. Когда мы с тобой возьмемся за наши раскопки?
– Минуточку! Ты хочешь сказать, что готова составить мне компанию, и это после того, как получила сотрясение мозга? Я бы на твоем месте не стал торопиться.
Элизабет одарила его сердитым взглядом.
– Я с тобой. Хочешь ты или не хочешь. И ты не сможешь помешать мне.
Зак улыбнулся такой настырности и пристально посмотрел на нее. Даже сейчас, с синяком под глазом и разбитой нижней губой, она показалась ему прекрасной. Стоило ему закрыть глаза, как перед его мысленным взором возникала она, лежащая на больничной каталке. Он тотчас со всей живостью ощутил то, что ощущал тогда – страх, что она может умереть. А теперь с тем же ужасом он думал о том, что будет с ним, если он ее потеряет.
132 
