31 
Ее отношения с остальными были напряженными. Поначалу она думала, что это из-за того, что Карим наговорил им про нее гадостей, но потом поняла, что ошибалась.
Однажды утром, спускаясь по лестнице, она подслушала часть разговора миссис Дженсен и миссис Лопез.
— Принц сказал, что она милая женщина, — произнесла миссис Дженсен, — и что ей в последнее время нелегко пришлось, но я, Мириам, честно говоря, так не считаю.
— Нельзя отрицать, что она хорошая мать, но улыбки от нее не дождешься. Мне кажется, что она нас недолюбливает. Но почему? Она же едва нас знает.
Черт! Черт! Черт!
Рейчел быстро пошла наверх.
Может, она ошибалась насчет персонала?
Постепенно ее отношения с этими людьми изменились. Она им улыбалась, и они улыбались ей в ответ. Она говорила им любезности, и они отвечали ей тем же. Она была вынуждена признать, что ее пребывание в доме принца стало более приятным.
Что касается самого Карима, она его совсем не видела, и ей оставалось только гадать, почему он откладывает поездки в лабораторию и к своему адвокату. Она не стала искать с ним встречи и задавать ему вопросы. Очевидно, что у его высочества полно других дел. Ее это не удивляло. Работа для него явно важнее, чем благополучие Итана.
Он отправлялся в офис рано утром, причем, к ее большому удивлению, не на автомобиле. Когда она из любопытства спросила Джона, шофера Карима, почему принц не ездит на работу на своем «мерседесе», тот ответил:
— Его высочество обычно пользуется метро или ходит пешком. Он говорит, что в час пик так гораздо быстрее добираться до офиса.
Узнав, что принц не видит ничего зазорного в том, чтобы ездить в метро вместе с обычными людьми, она была поражена.
Домой он возвращался поздно вечером. Они ни разу не ужинали вместе. Более того, они вообще не виделись. Это полностью ее устраивало.
Однажды утром после очередной бессонной ночи с Итаном Рейчел наконец удалось уложить его спать. Она тихо спустилась вниз, чтобы выпить кофе. Было очень рано, и все еще спали. Это означало, что она могла спокойно разгуливать по квартире в ночной рубашке и босиком.
Когда она подходила к кухне, там неожиданно зажегся свет. Повернувшись лицом к дверному проему, она увидела Карима и ахнула. На нем были серые тренировочные брюки, серая майка и кроссовки. Его лицо и мускулистые руки блестели от пота, волосы были растрепаны, щеки и подбородок покрывала темная щетина. Он был великолепен.
— Простите, — произнесли они в один голос.
— Я не думала… — пробормотала Рейчел, краснея.
— Я понятия не имел… — сказал он одновременно с ней.
Улыбнувшись, Карим взял полотенце, висящее у него на шее, и вытер им лицо и руки.
Рейчел робко улыбнулась.
— Я слушаю, — произнес он.
Она тяжело сглотнула.
— Я просто хотела сказать, что не думала, что могу кому-то помешать в столь ранний…
— Ты никому не мешаешь. То есть, я хотел сказать, мне не мешаешь. Я только что закончил делать зарядку и подумал…
— Делать зарядку? — тупо повторила Рейчел, поскольку не могла здраво мыслить. Она не ожидала увидеть его в одежде, совсем не подходящей для принца. Его брюки и кроссовки явно знавали лучшие времена. При мысли об этом она рассмеялась.
— Что такое? — спросил он с улыбкой.
— Ничего. Я не знаю… Я не представляла…
— Что?
Карим улыбнулся шире. Как же на нее приятно смотреть! Никакого макияжа. Рассыпавшиеся по плечам волосы похожи на золотистое облако. Под длинной ночной рубашкой едва угадываются очертания груди и бедер.
— Я даже представить себе не могла, что вы делаете зарядку.
Он хлопнул себя по плоскому животу:
— Приходится. Иначе бы я уже весил пятьсот фунтов.
Рейчел рассмеялась:
— Почему-то я в этом сомневаюсь.
Пройдя мимо нее, Карим открыл холодильник и достал пакет апельсинового сока.
— В последнее время я много работал в офисе, и мне было некогда заниматься спортом. Знаете, я всегда был физически активным. Я до сих пор время от времени бегаю и занимаюсь на велотренажере. В колледже я играл в футбол…
— В американский или европейский?
— В американский, — улыбнулся он. — Вижу, ты разбираешься в футболе.
Рейчел кивнула:
— В Вегасе, когда у Итана по ночам были колики, я брала его на автомобильные прогулки. Движение машины успокаивало его, и он засыпал. Вернувшись домой, я не укладывала его сразу в кроватку, чтобы он не проснулся, а садилась с ним на диван и включала телевизор. — Она улыбнулась: — Что обычно показывают в два-три часа ночи?
31 
