111 
Я начала копать.
Шкатулка была совсем близко от поверхности, и я сразу увидела, что она недостаточно велика, чтобы содержать останки собаки. Я подняла ее и стерла с нее грязь. Шкатулка была металлическая, и на ней были написаны те же слова, что и на кресте. «1790. Не забудь тех, кто был забыт».
Открыть коробочку было трудно — она заржавела. Но вскоре мои усилия увенчались успехом, и то, что находилось внутри, соответствовало моим ожиданиям.
Я догадалась, что на настенной росписи я открыла послание, намеренно оставленное там. Потому что здесь, в этой шкатулке, находился ключ, изображенный на картине рядом с собакой. На одном его конце были геральдические лилии.
Теперь оставалось найти замок к этому ключу, и тогда я узнаю, что хотел сказать тот, кто оставил это послание. Это быланиточка, тянущаяся в прошлое — самое замечательное открытие, которое когда-либо сделали я или мой отец. Я просто жаждала поведать о нем кому-нибудь. Не кому-нибудь, конечно… а графу.
Я посмотрела на ключ, лежавший в моей руке. Где-то должен быть замок к нему. Я должна найти его.
Я осторожно положила ключ в карман. Шкатулку закрыла и снова закопала. Через несколько дней и видно не будет, что землю здесь кто-то потревожил.
Вернувшись к сарайчику, я аккуратно поставила лопату на место. Потом пошла в замок, к себе в комнату. И пока я не дошла до нее и не закрыла за собой дверь, я не могла избавиться от ощущения, что за мной упорно следят чьи-то глаза.
То были жаркие дни. Граф все еще был в Париже, а я к этому времени уже расчистила настенную роспись и теперь занималась ее реставрацией, на что уйдет не слишком много времени. Когда же реставрация росписи и нескольких картин в галерее будет закончена, у меня уже не будет повода задерживаться здесь. Будь я умнее, мне бы следовало сказать • Клод, что я принимаю ее предложение.
Близилось время сбора урожая. Очень скоро придет день, когда виноградари будут трудиться с самого раннего утра до поздней ночи.
У меня было предчувствие, будто мы приближаемся к точке наивысшего накала событий, и когда сбор урожая закончится, с ним закончится и этот этап моей жизни. Куда бы я ни ходила, ключ был всегда при мне в кармане одной из нижних юбок. Этот карман был потайной — туда я прятала все, что боялась потерять, потому что он застегивался так, что спрятанные там вещи никак не могли выпасть.
Я много размышляла о странном ключе, и пришла к заключению, что если я найду замок, который им закрывался, я обнаружу изумруды. Все указывало на это. Гроб был нарисован на картине поверх собаки в 1790 году — в том самом году, когда бунтовщики штурмовали замок. Я была уверена, что изумруды забрали из укрепленной комнаты и спрятали в каком-то потайном месте в замке. Этот ключ принадлежал графу, и я не имела права держать его у себя; но я не хотела отдавать его больше никому, и собиралась вместе с графом заняться поисками замка, к которому подходил ключ.
Не скрою: у меня было страстное желание найти замок самой. А потом дождаться его возвращения и сказать: «Вот ваши изумруды».
Они не могли находиться в какой-нибудь шкатулке. Ее давно бы уже обнаружили. Должно быть, это шкаф, сейф — такое надежно укрытое место, которое не смогли найти даже за столетие.
Я начала с того, что обшарила каждый сантиметр своей комнаты, простукивая стены в поисках возможной скрытой полости.
И тут я вдруг замерла, вспомнив стук, который мы с Женевьевой слышали как-то ночью. Кто-то еще занимался такими же поисками. Кто? Граф? Это было бы понятно, но с чего бы он, владелец замка, имевший право искать спрятанные сокровища, принадлежавшие ему по праву, стал искать их украдкой?
Я вспомнила игру в поиски сокровищ, когда я нашла все подсказки, и меня осенило, что слова, написанные на шкатулке, были подсказкой того же рода.
«Не забудь»...Не могли ли эти слова быть намеком на узников прошлого, прикованных в клетках или брошенных в каменный мешок, французское название которого происходит от слова оиЫ1ег — забыть? Прислуга верила, что в темницах живут призраки «забытых», и отказывалась туда спускаться. Тому же могли верить и мятежники, штурмовавшие замок. Где-то там, внизу, был замок, к которому подходил ключ, лежавший в моем потайном кармане.
Конечно, это каменный мешок. Подсказкой были слова «Не забудь тех, кто был забыт».
Я вспомнила люк, веревочную лестницу, мои ощущения, когда Женевьева заперла меня там. Мне не терпелось обследовать каменный мешок, но при одном воспоминании об этом ужасном месте мне уже не хотелось идти туда одной.
111 
