117 
Я покачала головой.
— Потому что господин граф хочет убрать меня со своего пути.
— Почему?
Он с горечью улыбнулся. — Он не утруждает себя объяснениями. Он просто приказывает. Его больше не устраивает мое присутствие здесь, поэтому, хотя я и прожил здесь всю свою жизнь, я должен теперь уехать.
— Но если вы ему объясните...
— Объяснить? Что это мой дом... так же, как его дом — замок? С нашими чувствами, дорогая моя Даллас, не принято считаться. Мы рабы... мы рождены, чтобы подчиняться. Разве ты этого не знала?
— Это глупо, Жан-Пьер.
— Нет. Я получил приказ.
— Пойдите к нему... скажите ему... я уверена, он выслушает.
Он улыбнулся мне.
— Ты знаешь, почему он хочет убрать меня? Не догадываешься? Потому что он знает о нашей дружбе. Ему это не нравится.
— Какое это имеет к нему отношение? — я надеялась, что Жан-Пьер не заметил волнения в моем голосе.
— Разве ты не знаешь, что он интересуется тобой... в некотором роде.
— Но это нелепо.
— Отнюдь. Женщины у него всегда были... а ты не такая, как те, которых он знал. Ему нужно твое безраздельное внимание... на некоторое время.
— Откуда вы знаете?
— Я хорошо знаю его. Я здесь прожил всю жизнь, и хотя он и не балует нас своим присутствием, здесь и его дом. Здесь он живет так, как не может жить в Париже. Здесь он наш повелитель. Здесь время словно остановилось, и он хочет сохранить все, как есть.
— Вы ненавидите его, Жан-Пьер.
— Когда-то французы восстали против таких, как он.
— Вы забыли, как он помог Габриэль и Жаку.
Он горько рассмеялся — Габриэль, как и все женщины, испытывает к нему нежные чувства.
— Что вы имеете в виду?
— Что я не верю в эту его доброту. У него всегда есть свои мотивы. Для него мы не люди, у которых есть собственные жизни, повторяю, мы его рабы. Если ему нужна женщина, он убирает любого, кто стоит на его пути, а когда она ему больше не нужна, тогда... ты знаешь, что случилось с графиней.
— Вы не смеете говорить такие вещи.
— Даллас! Что с тобой?
— Я хочу знать, что вы делали в оружейной комнате в замке.
— Я?
— Да, я нашла там ваши ножницы для обрезки винограда. Ваша мать сказала, что вы потеряли их и подтвердила, что они ваши.
Он был несколько ошеломлен.
— Я ходил в замок к графу по делу... как раз перед его отъездом.
— И он повел вас в оружейную?
— Нет.
— Но я нашла их именно там.
— Графа не было, поэтому я решил пройтись по замку. Вы удивлены. Это ведь очень интересное место. Я не мог удержаться от соблазна. Я решил взглянуть на комнату, где мой предок в последний раз видел солнечный свет.
— Жан-Пьер, — сказала я. — Ненависть губительна.
— Почему все должно принадлежать ему? Вы знаете о том, что мы с ним кровные родственники? Мой прапрадед — сводный брат графа — единственная разница в том, что его мать не была графиней.
— Пожалуйста, не говорите так.
Ужасная мысль пришла мне в голову, и я сказала:
— Наверное, вы могли бы убить его.
Жан-Пьер не ответил, а я продолжала:
— В тот день в лесу...
— Тогда стрелял не я. Не думаете ли вы, что я единственный, кто его ненавидит?
— У вас нет причины ненавидеть его. Лично вам он не сделал ничего плохого. Вы ненавидите его лишь потому, что он существует, а вы хотите того, что принадлежит ему.
— Прекрасная причина для ненависти — Он вдруг рассмеялся. — Я просто безумно зол на него сейчас — он хочет услать меня. А вы разве не ненавидели бы того, кто хотел бы отправить вас подальше от дома и от любимого человека? Я пришел сюда не для того, чтобы поговорить о ненависти к графу, а для того, чтобы сказать вам о своей любви. После сбора урожая я поеду в Мермоз и хочу, чтобы вы поехали со мной, Даллас. Вы ведь такая же, как и мы. В конце концов, ваша мать была из нашего народа. Давайте поженимся и посмеемся над ним. Он не имеет над вами власти.
Не имеет власти надо мной! Как вы ошибаетесь, Жан-Пьер, подумала я. Никто еще никогда не имел такой власти, чтобы давать мне счастье, волновать и ввергать в отчаяние.
Жан-Пьер схватил меня за руки, притянул к себе, глаза его сияли.
— Даллас, выходите за меня замуж. Подумайте, как мы все будем счастливы — вы, я, моя семья. Мы ведь нравимся вам?
— Да, — сказала я, — вы все мне нравитесь.
— А вы хотите уехать... обратно в Англию? Что вы будете делать там, Даллас, дорогая моя? У вас там есть друзья? Тогда почему вы так надолго оставили их? Вы ведь хотите быть здесь? Вы чувствуете, что должны жить здесь?
117 
