Глава сорок первая
Маффин никогда не умела нормально писать. Огромные детские каракули разозлили Джона так же, как и содержание записки. Иногда ему казалось, что он живет с шестилетней девочкой, которой не под силу правильно написать даже слово «друг».
Он дважды прочитал записку, скомкал ее в раздражении и бросил в унитаз.
Джон запланировал особенный вечер. Купил бутылку шампанского, огромный букет розовых роз, которые Маффин так любила, и два билета на самолет — через три дня Джон и Маффин должны были улететь на Барбадос.
А теперь все испорчено. Ночевка с подругой! Неужели она считает его дураком? Прячется с каким-то парнем, и если одну ночь еще можно простить, то уже две — ни в коем случае.
Он пытался угадать, кто бы это мог быть.
Недавно она работала с Дэйвом Райлом. Этот парень — настоящий дьявол с женщинами. Что, если Дэйв Райл решил развлечься с Маффин?..
Хорошо бы разузнать у кого-нибудь правду.
Обычно Эрика знала обо всем, что происходило. Джон набрал ее номер, но ответа не было. Затем решительно позвонил Дэйву Райлу и задал ему несколько невнятных вопросов о новом фотоаппарате, появившемся в магазинах. В конце концов Джон как бы между прочим спросил:
— Кстати, Мафф у тебя?
Дэйв двусмысленно хохотнул.
— К сожалению, Пышка здесь не бывает. А ты что, потерял ее?
— Нет, — поспешил ответить Джон. — Она опаздывает. Я думал, что она могла зайти к тебе в студию посмотреть негативы фотографий, которые ты сделал на прошлой неделе. Она что-то такое говорила.
— Если она появится, сынок, я скажу ей, что ты ее ждешь.
— Спасибо, Дэйв. — Джон положил трубку и представил себе Маффин и Дэйва голыми в постели.
Он вновь попытался набрать телефон Эрики. Тщетно: ее еще не было.
Джон уже не просто злился. Он был в ярости. Когда хихикающая Маффин появится завтра утром, он поставит ей условие: больше никаких парней. И никаких поблажек. А если ей это не понравится… В самом деле, что будет, если ей это не понравится?
* * *
Рано утром, когда они еще лежали в постели, Маффин прижалась к Марти и сказала:
— Мне не следовало проводить с тобой эту ночь.
— Почему?
— Потому что сегодня я — невеста, и нам положено спать врозь.
— Мы бы много потеряли, если бы последовали этому обычаю, — усмехнулся Марти.
— Да! — согласилась Маффин. — Ты прав!
Спать им больше не хотелось. Маффин встала и приступила к долгому и тщательному ритуалу подготовки к торжеству. Она приняла ванну, вымыла волосы. Пока они сохли, начала накладывать косметику — в те дни, когда Маффин хотела выглядеть особенно хорошо, она тратила на это занятие не меньше часа. Затем накрутила волосы на термобигуди.
Все это время Марти внимательно изучал красные прыщики на своем лбу. В конце концов он решил, что лучше всего будет полностью покрыть лицо крем-пудрой.
Интересно, а нельзя ли привести в порядок волосы с помощью бигудей Маффин? Бурно проведенная ночь сделала из его прически черт знает что. Марти обратился за помощью к Маффин, и она с удовольствием накрутила ему волосы.
— Знаешь, — сказала Маффин, — я однажды попыталась накрасить Джону ресницы. Он дико разозлился, пришел в ярость. Я думаю, что мужчинам надо пользоваться косметикой, это так здорово. Может, накрасить тебе ресницы?
— Не сегодня, — быстро ответил Марти.
— Ну конечно, не сегодня, глупыш. Может быть, во время медового месяца? Кстати, где мы проведем наш медовый месяц?
Маффин не знала, что планы Марти не простирались далее церемонии бракосочетания. Мысль о медовом месяце вообще не приходила ему в голову. Они поженятся и по возвращении в отель поручат всем заняться Джексону: он всегда все организовывал для Марти. Конечно, Джексон разозлится, но помешать им уже не сможет.
— Не знаю, — неопределенно ответил Марти, — мне нужно закончить турне.
— Ладно, — согласилась Маффин, — мы отложим наш медовый месяц. Как насчет отдыха на Гавайях?
— Здорово.
— По телевизору Гавайи выглядят такими потрясающими. Представь: пятая серия фильма «Гавайи», Стив Макгаррет и другие парни в лодке. Иди сюда, я сниму бигуди.
Из предосторожности они вышли из отеля черным ходом: Марти в белом кожаном костюме, завитой и нарумяненный, и Маффин, хорошенькая накрашенная кукла в длинном шелковом с оборками платье. Они держались за руки и от страха дрожали.