7 
Кайли расправила плечи и подняла голову.
– Если вы думаете, что можете диктовать мне условия, то вы ошибаетесь, – сказала она.
Аристон замер. Ее сопротивление его заводило, а этого он не хотел. Он пришел отдать ей шарф, но, вероятно, в глубине души он просто хотел увидеть ее снова. В машине Аристон даже на мгновение поднес шарф к лицу, чтобы вдохнуть его легкий цветочный аромат. А может, Кайли сделала это специально, чтобы Павлос побегал за ней, когда вернулся бы в Англию? Не могло ли это быть ее изощренным планом? Не почувствовала ли она мягкость младшего Кавакоса и властную силу своей сексуальности, способной разрушить самые идеальные отношения?
Аристон вспомнил, как близки были Кайли и Павлос в то лето. Их всюду видели вместе. Прошлое над всеми имеет особую власть, а она знала его брата, когда он был молод и впечатлителен. Задолго до того, как он пошел работать в трастовый фонд, что изменило отношение людей к нему, как всегда это делают деньги. Могло ли случиться так, что Павлос увидел нечто большее в этой сексуальной блондинке, чем там действительно было, и махнул рукой на свое безопасное и устроенное будущее? А если Кайли Тернер поняла, что все, что ей надо сделать, это просто найти к нему правильный подход, и тогда в ее руках окажется целое состояние?
Аристон с удивлением обвел взглядом комнату. Он представлял себе нечто вроде богемного интерьера с павлиньими перьями и нитками стекляруса на зеркалах, с фотографиями ее матери во времена ее дешевой славы на стенах… но ничего этого не было. Аккуратность и чистота. Он нахмурился. Не было ли это хорошо продуманным планом показать, какой замечательной хозяйкой она может стать, если только какой-нибудь состоятельный мужчина даст ей шанс?
Все это время Аристон старался не смотреть на нее, но сейчас вдруг заметил, что одета она во что-то похожее на униформу. Он нахмурился. Медсестра? К бесформенному синему платью с голубой отделкой был приколот маленький бейджик с мультяшным солнцем и парой скрещенных куриных ножек. «Супер сэйв». Его губы скривились. Даже не медсестра.
– Вы работаете в магазине? – спросил он.
Он заметил тень смущения в ее взгляде, и затем она с вызовом вздернула подбородок:
– Да, я работаю в магазине.
– Почему?
– А почему бы и нет? Кто-то ведь должен. Как еще могли бы появляться продукты на полках? О, да вы наверняка там и не были никогда.
– Так вы мерчендайзер? – без улыбки спросил Аристон.
Кайли вздохнула. Если бы это был кто-то другой, она, возможно, и рассказала бы и о матери, и обо всем остальном, что не позволило ей найти другое место работы, как и о том, что в конце концов супермаркет «Супер сэйв» оказался ее единственным спасательным кругом. Кайли могла бы объяснить, что делала все, чтобы восполнить потерянные годы цыганских скитаний, занимаясь на онлайн-курсах и пытаясь получить образование. Она могла бы признаться в чувстве отчаяния и безнадежности, которое испытывала, навещая свою мать. Глядя на застывшую маску, в которую превратилось ее когда-то подвижное лицо, и прозрачные голубые глаза, уставившиеся в пространство, не замечавшие ничего вокруг. Даже собственную дочь.
Кайли на мгновение зажмурилась, вспомнив свой недавний разговор с менеджером хосписа. Он сказал, что цены растут и они будут вынуждены поднять плату. Или придется переместить ее мать в другой хоспис – ужасную дыру, еще дальше от ее дома. Когда же Кайли попыталась протестовать, он только пожал плечами и сказал, что не может спорить с экономикой.
Но с какой стати? У Аристона Кавакоса холодное, равнодушное сердце. Этот помешанный на контроле человек предпочитает считать ее средоточием самых низких пороков, и вряд ли ее рассказ изменил бы его отношение к ней. Кайли почувствовала жалость к Павлосу. Как ужасно, когда ты сам даже не можешь выбирать себе друзей! Греческий бог… этот греческий бог оказался просто властолюбивым маньяком!
– Да, я мерчендайзер, – спокойно сказала она. – У вас какие-то проблемы с этим?
Аристон хотел сказать, что проблемы у него только с ней. С ее поразительной сексуальной привлекательностью, которую не могла скрыть никакая, даже самая уродливая униформа. И еще шок от открытия, насколько убогим оказалось ее жилище. Как охотница за состояниями Кайли, видимо, была не так успешна, как ее мать, иначе бы не закончила посменной работой в супермаркете.
Мысленно Аристон уже просчитал ситуацию. Кайли определенно сломлена, а потому ею будет легко манипулировать. В то же время он чувствовал исходящую от нее опасность. Если бы не брат, Аристон превозмог бы свое желание и ушел, оставив все в прошлом. Он позвонил бы одной своей знакомой супермодели и потребовал бы бросить все и примчаться к нему. Черт, но эта супердорогая модель не шла ни в какое сравнение с Кайли Тернер в ее синей униформе. Был ли виной тому огонь, полыхавший в ее зеленых глазах, или дрожание губ от едва сдерживаемого гнева, но ему во что бы то ни стало захотелось подчинить ее своей воле.
7 
