53 
– О, моя дорогая, ты прекрасно вальсируешь. И я так люблю тебя.
Она ответила:
– И я люблю тебя. Как чудно танцевать с тобой.
Фрей смотрел на нее. На Андре было прилегающее платье из бледно-голубого шелка. Оно очень ей шло. Нежная кожа Андры, ее прекрасные глаза и ласковый взгляд волновали его.
– Ты очаровательна! – хрипло сказал Фрей. – Не знаю, что я буду делать без тебя.
– Будешь работать и жить. Так же, как я, – выдохнула Андра.
Музыка смолкла. Все аплодировали. Андра ощущала подозрительный взгляд мужа. Одному Богу известно, какие ужасные мысли роились в его голове.
– Мне нужно вернуться к Тревору. Пожалуйста, проводи.
– Но ты придешь позднее?
– Приду.
– Когда?
– Долго еще ты должен оставаться на танцах?
– Я уйду около одиннадцати.
– Я сделаю то, чего не делала никогда, – прошептала она, – я дождусь, пока Тревор заснет. А потом приду к тебе. Обычно на ночь он принимает снотворное и первые пару часов спит достаточно крепко. Я надену брюки и свитер и проскользну к тебе.
– Я предупрежу дежурного офицера, чтобы меня не беспокоили.
– До свидания.
– Поклянись, что придешь…
На мгновение ее глаза вспыхнули из-под длинных ресниц:
– Я расплачусь…
Он отвел ее к мужу, поклонившись, пожелал Тревору спокойной ночи и направился пригласить другую партнершу.
Тревор кипел:
– Твой капитан не в очень-то хорошем настроении?
– Почему ты называешь его «моим»? – спросила она с раздражением.
– О, сегодня я внимательно следил за тобой, дорогая! Во время вальса вы просто пожирали друг друга глазами.
Ну и пусть, подумала она. Нужно платить за краденое счастье. Она изо всех сил старалась оставаться спокойной, слушая упреки Тревора.
– Я уверен, что у тебя была интрижка с этим парнем. Еще на том корабле.
Знаешь, это подло… И сейчас, когда я в таком положении…
И так далее. Пока ее нервы не натянулись как струна, грозящая лопнуть при следующем прикосновении.
Наконец она встала.
– Если тебе больше нечего сказать, я иду спать, Хорн тебя привезет.
– Нет, я пойду с тобой, – начал Тревор, но потом раздумал. – Ладно, останусь. Я вижу кое-кого, кто более интересуется мной, чем ты. Она идет, чтобы поболтать со мной.
«Ею» оказалась одна из молодых австралийских девушек, которая крутилась около Тревора в первые дни путешествия, но в последнее время куда-то пропала. Это была привлекательная блондинка с длинными волосами. Она носила туфли на высоких каблуках и черные шелковые чулки. Девушка выпила много шампанского, чувствовала себя готовой для разнообразия пообщаться с красавцем-инвалидом. Она присела около него, взяла за руку и со вздохом посмотрела на Андру сквозь накрашенные ресницы:
– Бедняжка! Он не может танцевать. Можно мне посидеть здесь и развлечь его, миссис Гудвин?
– Пожалуйста, – проговорила Андра с натянутой улыбкой.
– Ты очень добра, дорогая. Это как раз то, что мне нужно. Моя жена относится ко мне зверски.
Бледная и напряженная, Андра вышла. В каюте она легла на койку, ощущая нервную дрожь, и спрятала лицо в подушку.
Завтра снова начинается ее обычная жизнь с Тревором. И так будет всегда.
После сегодняшнего вечера она больше никогда не увидит своего любимого.
Скоро ли Хорн привезет Тревора? Сможет ли она переодеться и ускользнуть к Фрею? А что если Тревор не примет снотворное, и ей не удастся выбраться?
Вдруг она не сможет провести эти последние желанные часы с любимым?
От беспомощности и отчаяния Андра колотила кулаками по подушке, хлынули слезы. Все тело сотрясали рыдания. Когда муки ее стали невыносимы, Хорн вкатил коляску Тревора в каюту. Услышав скрип коляски, она быстро встала и, взяв брюки и свитер, закрылась в ванной, чтобы переодеться. К тому времени, как Тревор лег в постель, а Хорн ушел, Андра сумела немного успокоиться.
Взволнованная, бледная, она предстала перед мужем и спросила, хочет ли он еще чего-нибудь, кроме снотворного.
Тревор выпил слишком много шампанского, лицо его покраснело, он вел себя шумно и развязно.
– Забери свои таблетки! Жена хочет, чтобы я уснул. А вот мои подружки предпочитают, чтобы я бодрствовал…
Он засмеялся.
– Эта жена хотела бы исчезнуть навсегда, если ты будешь так упрям, напряженно сказала Андра.
Он скорчил гримасу:
– Очень ты сегодня злая!
– Уже полночь. Я устала.
– Непонятно от чего. Ничего не делаешь весь день.
53 
