Мариетта вскрикнула.
— Нельзя так думать, — с жаром возразила она. — Я знаю, что могу помочь ему своими травами. Как вы считаете, он выпьет лекарство, если я его приготовлю?
Густав снова покачал головой.
— Боюсь, что нет, мадемуазель. Мне с трудом удается уговорить его хотя бы немного поесть.
— Но ведь нужно поддерживать силы, — предостерегла Мариетта. — Он умрет, если не будет достаточно сильным, чтобы бороться со своими ранами.
— Это очень сложно, — мрачно отозвался Густав.
— Если у вас есть травы, которые помогают от других напастей, — вмешалась в разговор мадам Коллин, — может, найдется что-то и для моего мужа. Он все кашляет и кашляет, потому что у него болит горло; это мешает мне спать, но он говорит, что ничего не может поделать.
— Я подберу для него травы, — предложила Мариетта, — однако он также должен полоскать горло медом, разведенным в теплой воде. Это действует чудесным образом, и мама всегда рекомендовала этот рецепт пожилым людям, которые страдали зимой от простуды.
— Как раз то, что я хотела услышать, — улыбнулась мадам Коллин. Она чуть-чуть замялась, но продолжила: — Вы не сможете поговорить с моим мужем, мадемуазель? Он не поверит, если я скажу, что нужно полоскать горло водой с медом: он очень недоверчиво относится ко всем моим советам по части медицины.
— Конечно же, я пойду, — согласилась Мариетта. — А далеко ли до поселка?
Она посмотрела на мадам Мало, но тут заговорил Густав:
— Я отвезу вас, мадемуазель, в коляске. Я дал хозяину лекарство, от которого он засыпает, и в ближайшие час-два я ему не понадоблюсь. Кроме того, мне нужно кое-что купить.
— Отлично! — воскликнула Мариетта. — Готовьте коляску, а я приготовлю травы, которые помогут мужу мадам Коллин.
С этими словами она вышла из кухни.
Руперт пошел за сестрой по коридорчику, в котором имелась боковая дверь в сад, казавшийся еще более запущенным, чем вчера.
На клумбах буйствовала ежевика, газоны заросли высокой травой. Несколько молодых деревец, упавших на землю зимой, так и лежали в кустах.
В то же время, несмотря на всю свою одичалость, сад был великолепен! Фонтан в центре был очень старым, но изящно высеченным, а перед садом разливалось искусственное озеро.
Подобно многим другим старинным замкам, этот был когда-то окружен великолепными «регулярными парками»[12], которые так любят французы.
Сейчас все было заросшим и неопрятным, но все-таки просматривался узор из маленьких кустиков и цветов, созданный когда-то рукой мастера.
Травяной сад являл собой изобилие цветущих кустарников, но, подобно всему остальному, они сильно разрослись. Среди сорняков Мариетта разглядела знакомые травы.
Девушка быстро собирала их, а Руперт осматривал старинные часы и пробовал определить по ним время.
Когда Мариетта нашла все необходимое и собралась возвращаться в замок, Руперт подбежал к ней.
— Можно, я поеду с тобой, Мариетта? — спросил он. — Я хочу проехаться в коляске и, возможно, когда лошади будут свободны, покататься на одной из них.
— Тебе придется спросить разрешения у месье Бове, — ответила Мариетта. — Но я не возражаю.
— Тут столько мест, где можно кататься верхом; лошади кажутся резвыми, они должны уметь прыгать.
— Будь осторожен, — предостерегла его Мариетта. — Маркиза очень огорчит, если что-то случится и одна из его лошадей останется хромой. Насколько я могу судить, их всего две.
— Но ведь здесь хватит места для сотен, — возразил Руперт.
Мариетта рассмеялась.
— Судя по тому, что рассказал месье Бове, я не думаю, что маркиз может себе позволить купить много лошадей.
Руперт вздохнул.
— Если бы я жил в таком большом замке, — сказал он, — то хотел бы иметь много лошадей и ездить на них каждый день.
Мариетта понимала, как много это для него значит, и, помолчав, сказала:
— Будем надеяться, маркиз не станет возражать, чтобы ты катался на тех двух лошадях, которые у него есть. В конце концов, сам он не может на них ездить.
Брат с сестрой вернулись в замок, мадам Коллин уже дожидалась их в холле.
Мариетта увидела, что лошадей, которых маркиз привез из Парижа, вывели из конюшен. Девушка сразу поняла, что это породистые животные и они наверняка понравятся Руперту, который постоянно катался верхом, пока они жили в Англии, так как других развлечений в этом безлюдном уголке у него не было.