25 
Утешил, нечего сказать. Сонда опустилась на некоторое подобие скамьи — несколько бревен, неизвестно чем скрепленных друг с другом — и приготовилась к долгому ожиданию. Синяя футболка Кэрри скрылась за поворотом, и на душе у Сонды стало холодно и пусто. Кэрри, Кэрри… Почему ты не взял меня с собой? Что я буду делать, если ты вдруг пропадешь?
Сонда поняла, что никогда и ни с кем еще не чувствовала себя так прочно связанной… Как эти бревна, крепящиеся друг к другу неизвестным, невидимым ее глазу материалом. Так и с Кэрри — она толком не понимала, что связывает ее с этим мужчиной: неуемная ли жажда приключений, страх ли остаться одной в незнакомом мире или что-то другое, вовсе не подвластное разумному объяснению…
Сонда была уверена только в одном: ни с Натаном, ни с Эриком она не чувствовала ничего подобного. И вряд ли когда-нибудь испытает это с кем-то другим. С кем-то, кроме темноглазого Кэрри с большими губами, шрамом над левой бровью, седой прядью на левом виске и глухим, но таким притягательным голосом…
Рядом с Сондой резвились шустрые темнокожие мальчуганы. Их ватага играла в какое-то подобие пятнашек: они выбирали ведущего, а потом с визгом разбегались от него, чтобы он не успел их осалить. Причем тому, кто убегал, достаточно было успеть плюнуть себе на ладонь или упасть на землю, скрестив руки на груди, — тогда догоняющий не имел права его осалить. Интересно, что означают эти плевки и падения? — задумалась Сонда. Наверняка когда-то у малагасийцев был похожий ритуал, о котором сейчас уже никто и не помнит.
Сколько ей еще придется ждать Кэрри? Час, два или целую вечность? Что ей делать, если он действительно не объявится до вечера? Расспрашивать мальчишек о том, где находится аэропорт, на языке, который они едва ли понимают…
Однако ее страхи быстро развеялись — из-за поворота показался запыхавшийся Кэрри, который, не говоря ни слова, схватил ее за руку и потащил за собой. Сонда послушно рванула следом, повторяя про себя, как волшебное заклинание: не задавать лишних вопросов.
Как тут обойтись без вопросов? — спрашивала она себя, справляясь с отдышкой после пробежки. Они уже оторвались от поселения и скрылись за стеной зеленых деревьев и кустарников. Кэрри, хоть и сбавил темп, перейдя на быстрый шаг, все еще оглядывался назад, очевидно, проверяя, — нет ли за ними погони.
Сонда вздохнула. К сожалению, она привыкла держать слово (если она рассказала Хэтти о своей поездке, то только потому, что доверяла подруге, как себе самой). А ей так хотелось получить ответ на мучившие ее вопросы… Сонда была уверена, что даже если она спросит Кэрри, почему идол окружен такой тайной, тот лишь сухо напомнит ей об условиях, с которыми он взял ее в поездку. Так что лучше уж ей молчать и не отказываться от взятых, пусть и невольно, обязательств.
— А вы — молодчина, — с уважением посмотрел на нее Кэрри. — Я-то думал, придется вам объяснять, что к чему, прежде чем вы встанете со скамейки.
— Не помешало бы, — буркнула Сонда, в глубине души польщенная его похвалой. — Вы так меня схватили, что мне было уже не до объяснений…
— Больно? — озабоченно спросил Кэрри. Ему совсем не хотелось, чтобы на ее нежной коже его стараниями появился синяк. Правда, в тот момент, когда надо было уносить ноги, он думал об этом меньше всего. Но сейчас этот вопрос почему-то его беспокоил.
— Ничего, до свадьбы заживет. — Сонда потерла рукой немного нывшее запястье.
Мысль о ее предстоящей свадьбе почему-то заставила Кэрри почувствовать досаду. Замужество Сонды представлялось ему каким-то далеким и абстрактным, а сейчас он впервые представил ее в наряде невесты у алтаря. Она будет улыбаться своему жениху, говорить ему «да», а потом целовать его.
Эта картина так живо встала перед глазами Кэрри, что он поторопился отогнать неприятное видение. Какое ему дело до того, когда и за кого она выйдет замуж? И выйдет ли вообще? Наверное, переволновался — дело, которое поручил ему Арчибальд Джастус, оказалось не таким уж простым. Впрочем, Кэрри это предполагал.
— Извините, — покосился он на покрасневшее запястье Сонды. — Впредь буду помягче. Если, конечно, придется снова тащить вас куда бы то ни было. — Пустяки.
Сознание того, что все позади, что Кэрри вернулся и теперь они снова вместе — как звенья одной цепи — подняло Сонде настроение. Она готова была прощать всех и вся, быть доброй и дружелюбной, ласковой и внимательной. Надо сказать, такой душевный подъем был в диковинку для нее самой.
25 
