74 
— Я никогда не смогу полюбить никого другого. Я люблю только тебя. — Вада трепетала от переполнявших ее чувств. Ее голос звучал одновременно волнующе и трогательно.
— Ты прощаешь меня? — тихо спросил Пьер.
— Я прощу тебе все, как только ты станешь моим мужем, — лукаво ответила Вада. Пьер засмеялся:
— Все вы, женщины, только и думаете о замужестве. И как ни странно, я тоже сейчас думаю только об этом, — чтобы мы поженились, и как можно скорее!
Пьер чуть приподнял ее маленький подбородок и повернул к себе. Никогда в жизни он не видел такой сияющей от счастья женщины, как Вада.
— Никто из нас не хочет ждать, — сказал он мягко. — Мы знаем, что созданы друг для друга, что нашли наконец то, что оба искали всю жизнь.
Он почувствовал, как Вада дрожит от радости.
— Это настоящая любовь, мое сокровище, моя красавица! Это любовь — чарующая и непостижимая! И ты — часть совершеннейшей красоты мира — принадлежишь мне!
Пьер поцеловал Ваду, и она снова испытала восторг и волшебство охватившего ее чувства, как в ту первую ночь, когда поцелуй Пьера так естественно слился с тем, что их окружало, — рекой, небом и Нотр-Дам. Их слияние в единое целое теперь уже совсем близко. Девушке казалось, что без Пьера она не существует: она принадлежит только ему и навсегда.
Вада прекрасно сознавала, что впереди будет много трудностей, но опасности, казалось, не существует, пока они вместе.
«Я люблю тебя! Я так страстно люблю тебя!» Ваде хотелось без конца повторять эти слова, но Пьер держал ее губы в плену.
— Моя малышка, мое сокровище, моя любимая! — шептал он.
Вада ощущала, как лихорадочно бьется его сердце, и пламя любви, полыхавшее в ее груди и его душе, превратилось в огонь. Огонь, способный испепелить все злое и недостойное.
Божественный огонь, разгоревшийся в их сердцах, поднимал и уносил их в звездное небо, где царили только музыка и поэзия любви.
74 
