Последние отзывы

  27  

Он языком заставил ее открыть рот. Валентина вдохнула его запах, мужской, мускусный. Дрожь пробежала по ее спине.

Он прижал девушку к себе. Спина Валентины выгнулась дугой. Но и этого было мало! Когда их языки соприкоснулась, Валентина прильнула к нему еще теснее.

Танец, который исполняли их языки, дурманил голову. Валентине хотелось, чтобы поцелуй не прерывался. Она вновь ощутила возбуждение Джио. Ее бедра беспокойно задвигались, и, внимая молчаливой просьбе, он положил руку на ее ягодицы и притянул к себе.

Джио потянулся к ее груди, набухшей и затвердевшей. Она отвернулась, прерывая поцелуй. Губы опухли, сердце стучало как молот, голова кружилась. Валентина не заметила, как ее руки обвили шею Джио. Их губы были так близко друг от друга, что дыхание смешивалось.

Рука Джио лежала на спине Валентины. Кожа ее была мягкой и шелковистой. Ему хотелось расстегнуть ее бюстгальтер и обхватить ладонями крепкие полушария грудей. Тело его болело от желания.

Он спросил:

– Ты этого хочешь?

Валентина понимала, что дело не ограничится одним лишь поцелуем. Если она скажет «да», то получит Джио целиком. В голове ее раздавались негромкие голоса, призывающие остановиться, подумать. Но все перевесило желание отдаться ему, а там – будь что будет! Она могла думать только о нем, о наслаждении, которое он подарил ей и еще подарит. Валентина впервые в жизни испытывала чувственный голод. Ее ноги подкашивались. Если бы не объятия Джио, она, возможно, упала бы.

Валентина медленно кивнула:

– Да, я хочу этого.

Глаза Джио потемнели, и он спросил:

– Ты уверена?

Он давал ей шанс отказаться. Сердце ее билось как сумасшедшее. Валентина снова кивнула:

– Уверена.

В ту же секунду Джио поднял ее и прижал к груди. Он зашагал со своей ношей в спальню, и Валентина увидела в центре комнаты большую кровать, накрытую темно-зеленым покрывалом.

– Чья это квартира? – запоздало поинтересовалась она.

– Я иногда остаюсь здесь ночевать.

Джио осторожно поставил ее на ноги возле кровати и отодвинулся. Валентина получила возможность перевести дух.

На скулах Джио выступил румянец. Он хотел что-то сказать, и Валентина быстро прикрыла его рот ладошкой, боясь, что он снова спросит, уверена ли она в том, что делает. Ей не хотелось думать. Ей хотелось чувствовать.

Джио убрал ее руку, и на его губах появилась медленная чувственная улыбка. Он приложил руку Валентины к своей груди, в которой быстро и сильно билось сердце. Другой рукой он обхватил ее за шею и прижал к себе.

В этот раз его губы были жадными и требовательными. Пожар, сжигавший Джио, перекинулся на девушку. Она подняла его рубашку, а потом ее рука скользнула в его джинсы, лаская гладкие упругие ягодицы. Джио прервал поцелуй и хрипло произнес:

– Я хочу тебя увидеть.

Он потянулся к пуговицам ее блузки. Валентина задрожала от предвкушения. Руки Джио были большими, с длинными сильными пальцами. Он негромко выругался, когда не смог расстегнуть крохотную пуговичку. Валентина помогла ему.

Когда блузка распахнулась, приоткрывая кружевной бюстгальтер, лицо ее залила краска. Джио снял блузку. Она с тихим шелестом упала на пол.

Валентина не смела взглянуть на него. Она лишь почувствовала, как он расстегнул ее бюстгальтер, и тот присоединился к блузке. Она инстинктивно подняла руки, чтобы прикрыть грудь, но Джио остановил ее.

– Не надо, – хриплым, прерывающимся шепотом попросил он.

Взяв Валентину за подбородок, он заставил ее поднять голову. Во взгляде его читалось благоговение, и он подтвердил это, сказав:

– Ты прекрасна.

Его взгляд упал на ее груди, и Валентина ощутила чуть ли не боль. Джио обхватил их ладонями и опустил большие пальцы на напрягшиеся и ставшие невероятно чувственными пики. Она негромко простонала.

Джио сел и, расставив ноги, притянул ее к себе. Она оказалась в ловушке его ног. Одна его рука легла на талию Валентины, другой он взял ее грудь, поднес ко рту и вобрал в рот сосок. У девушки перехватило дыхание, она оперлась на его плечи, когда ее прострелила волна наслаждения, заставившая выгнуть спину.

Джио продолжал ласкать грудь Валентины, его язык дразнил ее. Она вскрикнула, когда он оторвался от одной ее груди и начал проделывать то же самое с другой. Валентина никогда еще не испытывала такого удовольствия. Но мучительные ласки вызвали тягучую боль между бедрами.

Неожиданно Валентина отодвинулась и срывающимся от волнения голосом прошептала:

  27