41 
– Охотница! – с гордостью сказал Мортан и многозначительно добавил: – По пушному.
– А? – Хозяин таверны вопросительно взглянул на мешок у ног Мортана.
– Ее! – кивнул Мортан. – Вот приехали обновку какую купить.
– Значит, как обычно, в кредит, – решил Карон, – пока купцу Мусташу свою добычу не продашь.
– Да уж, – согласился Мортан. – Комнату какую дашь? Только не ту, что угловая! Там дует, и шум сильный.
– Э-э-э… – замялся Карон.
– Да расплачусь я с тобой! – сердито пообещал Мортан.
Морита проснулась утром, отца в комнате уже не было. Она успела привести себя в порядок, когда у двери послышались шаги. Вошел Мортан в сопровождении невысокого мужчины. Тот был худощав, одет в добротный костюм, на пальце поблескивал перстень. Узкое лицо было очень подвижно. Глубоко посаженные глаза, казалось, видели все.
– А, встала уже? – одобрительно сказал Мортан. – Это моя дочь, Мусташ.
– Угу, – отреагировал купец и кивнул Морите: – Показывай товар. Учти, я возьму только качественный.
Морита видела, и не раз, как принимал шкуры приказчик, приезжавший в Мурыжи. Он брал весь товар оптом. Конечно, торговались все почем зря. Но то, что она увидела на этот раз, превосходило все.
Мортан любил и умел торговаться. То же самое можно было сказать и о Мусташе.
Шкуры были извлечены на свет. Каждая тщательно осматривалась. Их встряхивали и снова осматривали. Дули против шерсти, рукой приглаживали и снова дули. В разговоре встречались какие-то мудреные слова, значения которых Морита уловить не могла. Кажется, упоминалась какая-то мздра. Что это за мздра такая? Купец и охотник яростно спорили. Они то горестно мотали головой и протягивали друг другу руки для скрепления соглашения, то снова переходили на повышенные тона, и спор разгорался с новой силой.
Но расстались они вполне довольные друг другом и результатом. Мусташ ушел, унося с собой все шкуры. Они оказались высокого качества, несмотря на то что были добыты еще зимой. Мортан умел хранить товар.
Отец, довольно улыбаясь, пересчитал монеты и ссыпал их в кошель.
– Конечно, он продаст их втридорога, – хмыкнул Мортан. – Но я с него содрал все, что смог. Тут тебе хватит на все, и еще останется. Сейчас перекусим и пойдем на рынок.
Рынок! Есть что-то такое, что делает это место притягательным для людей. Наверное, этот дух, шум, торговля, множество различных товаров, хитрые продавцы и въедливые покупатели, стража и воры, разговорчивые продавцы тканей, мощные мясники, обстоятельные оружейники и солидные ювелиры чем-то притягивают к себе. Хочется бродить по рядам, высматривая все новые и новые покупки. Именно здесь можно наблюдать городскую жизнь во всем ее разнообразии. Именно здесь, и только здесь, ты сможешь узнать все новости, а также множество их вариаций.
Мортан сразу же повел Мориту к ряду кожевенников. Колчан – дело серьезное. Он придирчиво осматривал все, что выбирала Морита. Засовывал руку в колчан, оценивая качество внутренней выделки. По большей части он отрицательно качал головой, огрызаясь на продавца, мол, за такие деньги мог бы и покачественнее товар предлагать. Но все же, в конце концов, колчан был приобретен. Именно такой, какой Морита видела в своих мечтах. Искусно разрисованный, с таинственными эльфийскими рунами, с удобным ремнем и креплениями. Покупка остального из списка Мориты не составила особого труда.
– Ну все! – отдуваясь, сообщил Мортан. – Теперь можно возвращаться в таверну.
Морита кивнула, бережно поддерживая сумку с драгоценными покупками.
– Ах да! – неожиданно хлопнул себя по лбу Мортан. – Надо зайти к магам. Рисмон просил. Ну, это я и сам смогу. Дорогу назад, в таверну, найдешь?
Морита испуганно посмотрела на толпу и перевела растерянный взгляд на отца.
– Ясно! – кивнул Мортан. – Не найдешь. Это тебе не лес! Это там заблудиться невозможно, а тут очень даже просто. Ладно, идем вместе. Только от меня ни на шаг!
То, что здание, к которому они подходили, принадлежит магам, Морита поняла сразу. Ну где еще может быть такая крыша? Она переливалась всеми цветами радуги. На площади перед входом стояли двое мужчин в одеждах с эмблемами магов. Они наблюдали за изменениями в цветовой гамме крыши. То один, то другой что-то коротко говорил и взмахивал рукой. Мельтешение цветов на крыше в зависимости от этого то ускоряло, то замедляло свое движение.
41 
