Особенно,... 
22 
Норман слушал ее очень внимательно, не перебивая, и только крепко сжатые губы выдавали его реакцию.
— Ты все еще любишь его? — тихо спросил он.
Она резко обернулась к нему, очнувшись от своих мыслей. Горечь его тона поразила Сюзанну.
— Что? Люблю его? Разумеется, нет. Возможно, и тогда не любила. Как я уже сказала, просто была ослеплена.
— Но рана, мне кажется, еще не зажила, — проговорил он, словно размышляя вслух. Увидев, что глаза ее слегка расширились, он поспешно добавил: — Не надо, ничего не говори. Прости, я вообще не имел права просить тебя рассказать об этом. — Отставив бокал на журнальный столик, Норман накрыл ее ладонь своей.
Прикосновение этих сильных теплых пальцев подействовало на нее успокаивающе. Она улыбнулась.
— Ты ошибаешься, Норман. Все давно прошло. Единственное, что я теперь испытываю, — это горечь из-за того, что была такой глупой и так легко позволила пользоваться собой. И что сразу не разглядела его истинной сущности.
— Не вини в этом себя, — сказал Норман. — Это далеко не всегда так просто. Надеюсь, после этого ты не возненавидела всех мужчин?
— Конечно нет, — удивленно отозвалась она. — Я не настолько глупа, чтобы винить половину человечества за неблаговидный поступок одного ее представителя.
— О нет, ты совсем не глупа, ты очень умная… и красивая, — пробормотал Норман, не сводя с нее теплого взгляда. Его ладонь, лежавшая на ее руке, скользнула выше к локтю.
Сюзанна не смогла совладать с трепетом удовольствия, пробежавшим по ней от этих прикосновений.
— Спа… спасибо, — выдохнула она прерывающимся голосом.
— Не за что. — Он с улыбкой провел пальцами по всей ее руке до плеча и, скользнув по ткани платья, большим пальцем погладил нежную кожу шеи.
Она тут же почувствовала, как по телу побежали мурашки и стало трудно дышать.
— Норман, я…
— Что, дорогая? — Он придвинулся к ней вплотную — так, что она чувствовала жар, исходящий от его тела, крепкие мышцы бедра, и все мысли разом вылетели у нее из головы. — Что ты хотела сказать? — пробормотал он, щекоча ее ухо своим горячим дыханием.
— Я… я забыла, — выдохнула Сюзанна, чувствуя, как от прикосновения его жарких губ к коже откуда-то из глубин ее естества жидкой лавой растекается влажное, вибрирующее тепло. От него пахло свежестью и мужчиной, и от этого запаха у нее голова шла кругом.
Сердце Сюзанны забилось с такой силой, что ей казалось, его стук эхом разносится по комнате и отдается от стен. Руки уже не слушались ее и сами, по своей воле, легли ему на плечи. Да и как она могла совладать с собой, если этот мужчина так страстно желал ее, так остро нуждался в ней. А она в нем. Если он смотрел на нее восхищенным раздевающим взглядом. Если жар его возбужденного тела проникал в нее, разжигая пожар в крови.
— Норман! — выдохнула она.
Но он тут же нашел ее губы своими губами. Все вокруг померкло, и Сюзанна почувствовала, что слабеет в его объятиях и отвечает на его жадные поцелуи.
Норман хотел поцеловать Сюзанну только один раз и отстраниться. Как бы не так! Мог бы догадаться, что она слишком хороша, чтобы тут же отпустить ее.
Сюзанна вспыхнула как спичка и запылала так, будто ее с головы до ног охватило пламенем. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она прильнула к Норману, чтобы продлить волшебный миг счастья.
Он между тем начал ласково покусывать ее шею. Сюзанна вся задрожала и вдруг почувствовала, как одна его рука нашарила молнию у нее на спине и потянула вниз. Затем он стащил платье с одного ее плеча и начал осыпать ее градом поцелуев, от которых она едва не потеряла сознание.
— Боже, это какое-то… безумие! — хрипло простонала она.
Норман и сам это понимал. Он не собирался заходить так далеко, но просто не смог устоять.
Ему еще никогда не было так хорошо. И никогда еще он не хотел женщину так страстно, как хотел сейчас Сюзанну.
— Не уходи, милая… не покидай меня… — шептал он умоляюще, а его пальцы уже проскользнули под кружево чашечки бюстгальтера.
Сюзанна была совершенно беспомощна перед гипнотическим звуком его голоса и его прикосновениями. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного. С ее стороны было бы полным безрассудством отдаться его ласкам, когда они знакомы всего два дня, но именно этого ей и хотелось больше всего на свете.
— Не надо, Норман…
Но его губы нашли ее грудь, и слова Сюзанны утонули в море пронзительно-сладких ощущений. С покорным вздохом она обмякла в его руках. Она чувствовала тяжесть его широкой груди, натиск его бедер, напряжение крепких мышц ног, всю силу овладевшего им желания…
22 
