5 
– Все нормально, Стефан, – довольно мягко проговорила Верона.
– Хочешь еще чаю?
– Нет, спасибо.
Стряхнув пепел на пол, Стефан посмотрел на Верону полными тоски глазами.
– Ну, милая, итак это последняя чашка, которую мы пьем вместе.
Девушка с замешательством посмотрела на него.
– О, Стефан, возможно, что последняя здесь, но полагаю, мы еще не раз выпьем вместе. То есть я хочу сказать, что это вполне возможно в другой обстановке.
– То есть я должен как-нибудь прийти в гарнизон и распить там чашечку чаю? – спросил Стефан с коротким смешком.
Верона вспыхнула:
– Ты не можешь оставить свою иронию? Стефан пожевал нижнюю губу, наклонился вперед и провел пальцами по своим густым жестким волосам.
– Мне, конечно, надо сделать попытку быть вежливым.
Верона вздохнула.
– Неужели это так трудно?
– Очень. Перед перспективой, что ты станешь женой майора Джеффертона, я чувствую себя не только невежливым, но и нецивилизованным.
Девушка не могла удержаться, чтобы не сделать ему открытого упрека.
– Тебе бы следовало помнить, что ты сам этого хотел.
Стефан резко посмотрел на нее.
– Ты хочешь сказать, я не готов купить лицензию на кольцо?
– Да, – тихо подтвердила Верона. Стефан смотрел на бледное, прекрасное лицо, чопорное выражение которого выводило его из себя. Но он не мог на нее злиться, не мог не признать правоты ее обвинения.
– Ты совершенно права, – хрипло проговорил он. – Я не предлагал тебе руку и сердце.
Я был бы ужасным мужем, разбившим сердце любой женщины.
Верона подняла на него свои полные упрека глаза.
– Так только поэтому ты не захотел жениться на мне?
Стефан встал, подошел к камину и оперся на него.
– Это не совсем так. Но я думал о тебе. Как я тогда тебе говорил, у меня нет ничего конкретного, чтобы я мог предложить женщине. Я делаю достаточно в коммерческом мире, чтобы заработать на хлеб и покупать краски и холсты, но ты знаешь, что это не может долго продолжаться. Я хочу написать нечто лучшее и готов голодать, пока не кончу работу. Нельзя просить девушку, тем более такую, как ты, голодать вместе со мной.
– Но, если бы я стала жить с тобой вместе не вступая в брак, разве я не голодала бы так же, – с сарказмом заявила Верона.
Стефан повернулся к ней.
– Я никогда не предлагал тебе перебраться сюда и разделять со мной все тяготы моей жизни. Ты могла продолжать жить дома, заниматься своей работой и…
– О, понимаю, – прервала его Верона и встала, оправив платье, – так, чтобы у тебя не было по отношению ко мне никаких обязательств. И ты не имел бы никакой ответственности, а только меня и мою любовь, когда у тебя на это найдется время.
Стефан с отвращением посмотрел на нее.
– Почему так односторонне? Почему женщина всегда думает, что все жертвы только с ее стороны, а мужчина имеет одни привилегии? Разве любовь не взаимна? Разве получать удовольствие – не привилегия? Без обязательств для меня, я это допускаю, но и без осложнений для тебя. Мы оба оставались бы свободны и вольны жить как нам заблагорассудится, хотя и будучи любовниками.
Верона теребила свои тонкие пальцы. Краснела и бледнела, и, наконец, затрясла головой.
– Так не пошло бы. Я видела подобные отношения, и они были ужасны. Я полагаю, что ты счел меня «мелкой» и узколобой и, возможно, пуританкой. Может и так. Но я всегда уважала брак, если двое любят друг друга.
Стефан отвесил поясной поклон.
– Ты абсолютно права, и я далек от мысли разрушать твои убеждения.
Щеки Вероны стали еще краснее.
– Ты сказал, когда мы это обсуждали впервые, что я должна «жить с тобой». А получив отказ, полагаю, затаил на меня обиду.
– Не обиду, но я чувствовал разочарование.
– Потому что не получил меня таким образом или потому, что я не столь широкомыслящая, как тебе хотелось бы?
– Да, меня огорчило и то, и другое.
– Верона резко вздохнула.
– Я знала, что это безнадежно с самого начала. Пока дело не дошло до интимной близости, мы были такими хорошими друзьями. А я любила тебя, Стефан, очень любила. Это трагедия.
Он с величайшей горечью посмотрел на девушку.
– Правда любила – Ты сам знаешь, – проговорила она. Стефан поднял брови.
– Возможно, так – тепленькая водичка.
– Да нет, гораздо больше и ты это знал. Стефан стиснул зубы.
– Хорошо, я верю, что ты любила так, как ты способна любить.
– Ты полагаешь, что это весьма слабая способность? – воскликнула Верона. – Что я бесхребетна или труслива? Ты полагаешь, что мне следовало бы иметь храбрость, как у этой модели Пиппы Лей, которая пошла жить с твоим другом Полом Саймонсом. И посмотри, что получилось. Она бросила все, работала на него, как рабыня, стала прислугой на все руки: готовила, стирала, в общем делала все. А затем, когда он решил, что устал от нее и, как Гоген, улизнул в Южную Америку, что стало с Пиппой? Она покончила с собой. Ты помнишь, как неприятно все это было? Бедная Пиппа? Я помню, что я думала об этом тогда…
5 
