— Оглянись вокруг, Юрий Семенович, — посоветовал Зверев. — Деревня на деревне, дом на доме, поле за поле через шаг цепляется. Здесь все уже давно поделено, обжито и размечено. А там, — кивнул он на стол, — там храбрый и умный человек мечом и добротой с легкостью себе империю размером с Гышпанию и Францию, вместе взятые, выкроить способен. Если не за королевский ласковый взгляд стараться станет, а ради чести своей и благополучия детей своих, всего своего рода. Если думать будет не о том, как нахватать побольше дешевых безделушек, серебра да золота и сюда обратно в крохотную норку увезти, а о том, как твердой ногою встать на обширных новых землях. Как их освоить, поля и сады разбить, города поднять и порты выстроить, дороги проложить. Как с туземцами тамошними сдружиться и помочь им жизнь свою улучшить. Не из жалости, а чтобы в трудный час не в спину стреляли, а рядом в общий ратный строй вставали, страну общую защищать. В общем, так себя вести, как у нас на Руси принято. И шанс такой имеется только здесь и сейчас. Потому что уже через сотню лет там тоже все окажется огорожено, поделено, крепостями защищено и тысячами копейщиков прикрыто. Счет идет на годы. Вчера было легко, сейчас еще можно, через десять лет новые покорители обломаются, как швед под Полтавой. Теперь или никогда.
— Швед? Под Полтавой? — недоуменно приподнял брови Юрий Семенович.
— Да это османы наняли кучку норманов по своему обычаю, — торопливо затер оговорку Зверев, — а воевода Петр Романов их у Полтавы всех в пух и перья и распотрошил.
— Это не который Захарьиным родич по матери?
— Он самый, — подтвердил Андрей и поспешно вернулся к главному вопросу: — Есть хорошая возможность вровень с королевскими дворами нашим родам встать. Грех упускать.
— Это верно, возможность изрядная, — задумался князь Друцкий, подходя ближе к столу. — А ты куда прозорливее, княже, нежели я мыслить привык. Широко замахиваешься. Однако же ради такого прибытка и рискнуть по-крупному не грех.
Гышпанцы перешептывались, Пребрана торопливо переводила.
— Так куда, в какое место и за какое море посылает вас его величество Филипп?! — уже в который раз переспросил князь Сакульский.
Гранд Гильермо громко хлопнул в ладоши, что-то приказал подскочившему слуге. Тот умчался. В зале повисла тягучая тишина. Наверное, только через четверть часа в трапезную вошел скрюченный на левый бок старик с обветренным лицом, поклонился, выслушан хозяина замка, повернулся к столу. Долго вглядывался, потом поднял руку и неуверенно ткнул пальцем в берег Аргентины.
— Хоть с этим повезло, — вздохнул Андрей, кивнул на старика: — Он там был? Местность знает? Моряк?
— Художник здешний. Карты за малую толику перерисовывает, — перевел ответ князь Друцкий.
— Но ведь у вас, гранд Гильермо, помнится, родственники там, за морем имеются? — повернулся к хозяину замка Зверев. — Кто это, где?
— Его брат женился на дочери местного знатного правителя, — неторопливо перевел Юрий Семенович. — Когда король Филипп приказал изгнать правителя и его народ с исконной земли, он вступился за брата, его семью и родственников. После указа о мирном уговоре брат отправился за море вслед за сим известием. Но вскорости стало известно, что его корабль утопили английские душегубы.
— Так и где эти родственники? Местные союзники очень пригодятся!
— За морем, — лаконично ответил гранд Игулада-де-Кераль.
— Батюшка… — тихо и осторожно перебила князя Пребрана. — Так ты решил?
— Еще не знаю… — ответил Андрей, подошел ближе, посмотрел в глаза дочери: — А ты, ты сама уверена?
— Да, — ответила она и опустилась на колени. Князь Сакульский перевел взгляд на молодого гранда. Прикусил губу, размышляя и подбирая слова. Потом спросил:
— Согласен ли ты, сын мой, забыть о желаниях прославиться при дворе гышпанском и искупить вину перед королем здешним, а посвятить себя построению нового королевства на новых землях? Клянешься ли ты построить для моей дочери город и поставить в том городе прекрасный дворец для нее и назвать ее королевой новых земель? Согласен ли ты на это — или плата сия слишком тяжела для твоих плеч?
Карл де Кераль что-то ответил, преклонил колено и склонил голову.
— Он клянется, отец, — сказала Пребрана, не поднимая головы. — Я стану его королевой. И у меня будет свой дворец и свой город.
— Больно легко согласился, — не поверил Андрей. — Пусть поклянется в этом на Библии… И тогда я дам вам свое благословение на брак.