Люк заметил ее нерешительность и частичную капитуляцию, и в его глазах сверкнул довольный огонек.
— Отлично. Значит, договорились, — сказал он. — А теперь хочу попросить тебя об одолжении.
Она удивленно подняла брови.
— Неужели?
— Не сможешь ли ты сегодня отвести Лори на прогулку? — неожиданно спросил он. — Ей нужно подышать свежим воздухом, а мне необходимо сделать несколько деловых звонков. Не хочется опять просить мать — дети в таком возрасте могут быть очень утомительны.
— О, конечно. Я хочу сказать, с удовольствием, — запинаясь, сказала Мэгги, до смешного польщенная и странно пораженная тем, что он считает возможным доверить ей заботу о своей обожаемой дочери. — Но пойдет ли она со мной? — обеспокоенно продолжила она. — Она ведь почти не знает меня.
— Поверь мне, что одно только слово «прогулка» сотворит настоящее чудо. — Люк склонил голову и вопросительно посмотрел на дочь. — Лори хочет на прогулку? Пойдешь с Мэгги. — И он указал пальцем в ее направлении. — Посмотреть на му-му.
Малышка взглянула сперва на отца, потом на девушку.
— Мэг-ги… — серьезно повторила она.
Мэгги разразилась звонким смехом.
— Я с удовольствием возьму ее с собой, только мне мало что известно о детях. Собственно говоря, я о них почти ничего не знаю.
Он покачал головой.
— Это не так уж трудно, ты скоро научишься. Она поела и переодета в сухое. Только следи за тем, чтобы она не снимала варежки, сегодня очень холодный ветер.
Мэгги смотрела, как его ласковые руки одели Лори в яркий, отделанный красным комбинизончик, вельветовые башмачки и шерстяную шапочку с подходящими по цвету рукавичками. Затем отец посадил девочку в коляску.
— Пока, дорогая, — с нежностью сказал он. — Не хочешь поцеловать папу?
Лори надула губки и чмокнула его в губы. Поцелуй его за меня, Лори, подумала Мэгги и тут же испугалась — не отразилась ли эта мысль на ее лице, потому что, надевая свое слегка потрепанное пальто, поймала на себе внимательный взгляд Люка.
— Деревенский магазинчик открыт все Рождество, — сказала Мэгги. — Я могу повести ее туда и угостить чаем и булочкой с изюмом, ты не против?
Он кивнул.
— Прекрасно. Но ей понадобится нагрудник, подожди, я сейчас принесу его.
Мэгги не слышала, как он вернулся, она была слишком увлечена игрой с Лори. Девочка агукала и пускала пузыри, когда внезапно девушка уголком глаза заметила какое-то движение. Она выпрямилась и увидела Люка, смотрящего на нее с загадочным выражением на лице. В это мгновение ей показалось, что он смотрел… почти с тоской.
Нет. Мэгги немедленно отмела эту мысль. Тоска подразумевала душевную ранимость, а Люка можно было назвать каким угодно, только не ранимым.
— Спасибо, Мэгги, — сказал он, протягивая ей нагрудник.
Он опять обращался с ней ласково. За эту перемену ему можно было извинить все предыдущее поведение! Мэгги решила попытать счастья.
— Так, значит, все забыто и прощено, правда, Люк? Я имею в виду мой уход из школы. — И она испробовала на нем самую очаровательную из своих улыбок.
— Конечно, прощено, — решительно ответил он. — Но не забыто. Мы обсудим это позднее. — И он открыл перед ней входную дверь.
Он мне не хозяин, сердито думала Мэгги, осторожно спуская коляску по ступенькам и толкая ее по подмерзшей дорожке. И я не боюсь тебя, Люк Ричмонд! Может быть, если повторять достаточно часто, она действительно поверит в это…
5
Мэгги толкала перед собой коляску и с удовольствием слушала лепет Лори. Она рассказывала девочке обо всем, что они видели вокруг, чувствуя себя немного неловко, когда, следуя примеру Люка, приходилось говорить «гав-гав» вместо «собака» и «му-му» вместо «корова». Но, если судить по радостному хихиканью девочки, было очевидно — Лори все отлично понимала.
Они выпили чаю в деревенском магазинчике, вернее Лори выпила. Пока Мэгги ловила летящие в нее куски булочки с корицей, ее чай совершенно остыл. Потом она купила девочке книжку с яркими цветными изображениями домашних животных, и к тому времени, когда они вернулись в Ричмонд-Холл, лица обеих сияли и раскраснелись от мороза.
Держа на руках ребенка, крепко сжимавшего книжку и размахивающего ею как флагом, Мэгги вошла в дом и услышала доносящиеся из гостиной голоса. Но уловив звук ее шагов, Люк и его мать сразу прекратили разговор. Не надо было быть ясновидящим, чтобы понять, о ком они говорили.