26 
Мэгги вопросительно посмотрела в глаза Люка, наблюдающего за тем, как она нянчится с его ребенком, и удивилась отразившейся на его лице гамме сильных и незнакомых ей эмоций, исчезнувших, впрочем, так же быстро, как и появившихся. Миссис Ричмонд, перед тем как встать, чтобы принять у Мэгги девочку, бросила на сына пристальный взгляд.
— Иди к бабушке, Лори, — сказала она. — А ты садись, Мэгги, — быстро добавила она, беря на руки малышку. — Ты, должно быть, устала — вас долго не было. Мы с Люком только что обсуждали завтрашний прием. Правда, дорогой?
Лицо Люка было непроницаемым.
— Да, — коротко подтвердил он.
— Естественно, что после того, как прошел слух о возвращении Люка, число желающих получить приглашение выросло неимоверно, — сухо заметила миссис Ричмонд. — Телефон звонит весь день, не переставая.
Люк болезненно поморщился.
— Неужели этот несчастный прием так уж необходим?
— Но я всегда приглашаю гостей выпить в рождественское утро, — светским тоном ответила миссис Ричмонд. — Они к этому привыкли.
— Это вовсе не ответ на мой вопрос, — проворчал он и многозначительно посмотрел на мать.
— О! — непонятно почему воскликнула миссис Барбара, затем добавила: — Я отнесу Лори наверх и переодену ее, да, Люк?
У Мэгги создалось впечатление отрепетированности разворачивающейся перед ней сцены.
— Это будет просто замечательно, если ты, конечно, не возражаешь, — вежливо улыбнувшись, ответил он.
В прекрасных серых глазах миссис Ричмонд появился оттенок грусти.
— Возражаю? Разумеется, я не возражаю, Люк. Она же моя внучка. Я и так ее почти не вижу, а когда вы уедете, у меня вообще не будет этой возможности, не так ли? — Она резко повернулась и вышла из комнаты, унеся с собой девочку.
— Уедете? — повторила Мэгги, чувствуя, как у нее дрогнуло сердце. Люк пробыл дома только один день, а она уже не могла представить себе жизни без него. — В чем дело? Вы уезжаете?
Люк поднялся, чтобы предложить ей кресло, взгляд его при этом был совершенно бесстрастным.
— Да, я уезжаю, — осторожно сказал он. — Но только в Лондон.
— В Лондон! — воскликнула Мэгги. — Когда?
— Примерно через неделю.
— Так скоро.
Его глаза сузились.
— Я и не собирался пробыть здесь больше недели. — Он замолчал, налил чашку чая и передал ей, но Мэгги даже не почувствовала его вкуса. — Единственное, чего я не решил, — продолжил он неторопливо и взглянул на нее так, что его глаза вдруг показались ей похожими на два кусочка льда, — так это что мне делать с тобой, Мэгги.
Она чувствовала себя неразвернутым рождественским подарком, который никому не нужен.
— Я могу сама позаботиться о себе, — сказала она тихо. — И мне не нужно, чтобы ты изображал мою няньку.
— А мне кажется, что нужно, — отрезал он, и Мэгги удивила прозвучавшая в его голосе свирепость. — Кто-то же должен вбить в твою голову хоть немного здравого смысла.
— Но почему именно ты? — язвительно поинтересовалась она. — Потому что ты такой умный и умудренный опытом? И такой неотразимый, конечно?
— А кто же еще? — мягко парировал он. — Ведь теперь совершенно ясно, что и моя, и твоя мать, равно как и твои наставники, оказались не способными повлиять на тебя.
Она посмотрела на него с недоумением.
— Но ты не можешь заставить меня делать то, что кажется правильным тебе, Люк!
— Разумеется, могу, Мэгги, — негромко, но твердо произнес он. — И более того — я сделаю это.
Услышав эти преисполненные неслыханного самомнения слова, Мэгги в ярости чуть не бросилась на него с кулаками. Она открыла было рот, собираясь возразить, но он, мотнув головой, остановил ее.
— Потому что если ты будешь и дальше продолжать в том же духе, боюсь, это окончится разочарованием в жизни…
— Не будь так чертовски напыщен! Кончай эту мелодраму!
— И я не собираюсь позволить, чтобы это случилось, — продолжил он, как будто она ничего не сказала.
Что-то в твердой уверенности, с которой он говорил, приводило ее в ярость, это было несомненно. Но не было ли в этой настырности, с которой он собрался вторгнуться в ее жизнь, чего-то уютно-надежного? Того, чего она подсознательно желала? Точнее кого-то, кто мог бы защитить ее, позаботиться о ней? И не просто кого-нибудь. А именно его, Люка.
Откинувшись на спинку кресла, Мэгги остолбенело смотрела на него.
26 
