17 
– Черт, я же просто приглашаю тебя на ужин, а не на выходные на Бали, чтобы заняться умопомрачительным сексом…
Не договорив, он резко замолчал и весь напрягся, пытаясь отогнать от мысленного взора невероятно яркие и соблазнительные картинки. Обнаженная Шарли в лунном свете, распластавшаяся на спине, и ее рассыпавшиеся по подушке роскошные волосы. Голубые глаза ярко горят, а руки… Осознав, что она что-то говорит, Ванс постарался сосредоточиться на словах.
– Да, кхм, ужин, ладно, хорошо, но я освобожусь не раньше, чем через час.
– Хорошо, – кивнул Ванс, гадая, откуда взялись эти образы и мысли. И, что еще важнее, мучают ли ее сходные фантазии?
– Шарли! – В зал ворвался Джастин. – Ты мне нужна.
– Уже иду. – В ее голосе явно слышалось облегчение, яснее всяких слов сказавшее, что и ее мысли унеслись в схожем направлении. Вот только в себя она пришла гораздо быстрее его самого.
✽ ✽ ✽
Торги шли своим чередом, и в любой другой день Шарли бы искренне наслаждалась процессом, но после слов Ванса не могла больше ни о чем другом думать.
«Выходные на Бали, чтобы заняться умопомрачительным сексом».
Стоило лишь ему их произнести, как она сразу же представила, как они ласкают друг друга под светом луны на ночном пляже, а его руки были столь же горячи, как и горевшая в глазах страсть…
Здорово. Всего пара кратких слов, и вот она уже думает о начальнике в роли любовника. Просто поразительно, как легко ей далась эта смена восприятия. И раз она уже запросто представляет его в своей кровати, придется признать, что у нее серьезные проблемы.
Чувствуя, как пересохло во рту, Шарли задумалась, с чего он вообще стал таким любезным и обходительным. Откуда вдруг этот внезапный интерес?
Зачем он так настойчиво приглашает их с Джейком на ужин? Обычно стоит мужчинам узнать, что у женщины есть ребенок, и они готовы убежать от нее на край света. Неужели он относится к тому редкому типу мужчин, что искренне любит детей? Но даже если и так, что с того?
– Продано за сорок семь тысяч долларов, – громко объявил аукционист, выводя Шарли из задумчивости.
Что ж, остался последний лот. То самое волшебное ожерелье с бриллиантами и рубинами. Правда, сегодня Джастин сказал, что старые царапины несколько снижают его общую стоимость, но все равно… Внося чудо ювелирной работы в зал, она, как и ожидала, услышала восторженные женские возгласы:
– Потрясающее ожерелье стало свадебным подарком для будущей королевы Кадрии. Согласно легенде, оно дарует носящей его женщине длительный счастливый брак. Полное описание камней вы можете найти в ваших буклетах, начальная цена – сто пятьдесят тысяч долларов.
Поймав на себе пристальный взгляд Ванса, Шарли вся вспыхнула и улыбнулась в ответ. Не привыкла она, чтобы на нее смотрели такими голодными глазами… Отгоняя от себя жаркие образы с непосредственным участием начальника, которого она всего неделю назад до смерти боялась, а теперь стала мечтать о нем посреди рабочего дня, Шарли пропустила мимо ушей все торги и очнулась лишь на завершающей речи аукциониста:
– Благодарю вас, дамы и господа, сегодня это был наш последний лот, но если вы захотите остаться и обсудить торги, в соседнем зале вас ждет шампанское и закуски. Так же мы поздравляем всех тех, кому удалось заполучить желанные сокровища, вас уже ждут готовые договора. Еще раз всех благодарим и ждем скорых встреч.
Только сейчас Шарли поняла, что так замечталась, что даже не услышала, кому в итоге досталось волшебное ожерелье. Вздохнув, она осторожно понесла сокровище на место. Что ж, часы пробили полночь, и Золушке пора забыть о драгоценностях и вернуться к обыденным тыквам.
– Потрясающе, – проворковал Джастин, когда она вручила ему подушку с ожерельем.
– За сколько его в итоге продали?
– А ты не слышала?
Она покачала головой:
– Задумалась немного.
Джастин недоверчиво ее осмотрел, словно не понимал, как можно отвлекаться, когда речь идет о чем-то настолько важном, как рубины с бриллиантами.
– Последнее слово сказали по телефону. Ненавижу, когда так делают. Предпочитаю знать, кто именно покупает наши сокровища. – Шарли невольно улыбнулась. Как же непросто ему расставаться со своими любимцами… – Ладно, в любом случае, ожерелье ушло за триста семьдесят пять.
Шарли удивленно моргнула. Триста семьдесят пять тысяч долларов!
Джастин так и светился от гордости:
– Разве я не говорил, что оно бесподобно?
17 
