Последние отзывы

  20  

Маркиз промолчал, хотя знал, что сэр Энтони говорит правду. Он был слишком близок к принцу, чтобы не понять – его королевское высочество сочтет подобную скрытность оскорблением со стороны одного из тех избранных молодых щеголей, кому он щедро дарил свою дружбу.

Наконец маркизу удалось добраться до принца, который, успев перемолвиться несколькими словами с гостями, с ноткой явного неудовольствия и гнева в голосе воскликнул:

– Почему мне не сказали? Ты ни разу не упомянул о помолвке.

Маркиз почувствовал, как все затаили дыхание в ожидании его ответа. Но прежде чем он успел что-то сказать, Друзилла взяла дело в свои руки. Очень грациозно присев перед принцем в реверансе, она подняла на него глаза, в которых отражался неровный отблеск свечей.

– Молю вас не сердиться на бедного Вальдо, сир, это все моя вина. Я, вопреки его самым благим намерениям, настояла на том, что надобно следовать великолепному правилу, высказанному вашим королевским высочеством: «Неожиданность – наилучшее оружие в битве».

– В битве? – переспросил принц.

Друзилла бросила на него озорной взгляд, на щеках у нее появились ямочки.

– Да, сир, в битве за одобрение нашего королевского высочества.

Этот дерзкий ответ понравился принцу. Он откинул голову и рассмеялся, потом поднес руку Друзиллы к губам.

Принц никогда не мог устоять перед лестью, а когда же лесть касалась битв, которые он никогда не вел, хотя считал себя большим знатоком в подобных сражениях, он воспринимал ее как нечто неотразимое.

– Позвольте проводить вас к столу, мисс Морли, – проговорил он. – Мне кажется, вы должны рассказать мне, какие из моих высказываний заинтересовали вас в наибольшей степени.

– У меня не хватит времени, сир, – сказала Друзилла, – если, конечно, вы не останетесь до завтрака.

И опять она заставила его рассмеяться, а маркиз изумленно смотрел им вслед, наблюдая за тем, как они, живо обсуждая что-то, направляются в столовую. Выражение полного непонимания исчезло с его лица только тогда, когда маркиза резко окликнула его, недовольная тем, что он не предложил руку герцогине Девонширской.

Теперь каждая шутка Друзиллы вызывала всеобщее веселье и смех – не тот презрительный, циничный смех, которого так боялся маркиз, а настоящий веселый смех, сопровождающийся доброжелательным вниманием.

Принц отбыл только в два часа ночи, что свидетельствовало о большой чести, так как еще ни разу в отсутствие госпожи Фицхерберт он так поздно не задерживался на приемах.

Пожелав доброй ночи маркизе, он добавил:

– Вечер мне понравился гораздо больше, чем я мог предположить, сударыня. Я действительно очень рад – чего я совсем не ожидал от себя, – что ваш внук и мой друг решился наконец связать себя узами брака. Позволю себе высказать пожелание, чтобы он и эта очаровательная молодая дама – если это возможно – обвенчались до того, как госпожа Фицхерберт и я отправимся в Брайтон. А отпраздновать бракосочетание можно было бы в Карлтон-Хаусе.

– Это большая честь, сир, – поблагодарила маркиза.

– Так как, вы устроите свадьбу до нашего отъезда? – спросил принц, взглянув на Друзиллу.

– Только вторжение французов может помешать нам, сир, – с улыбкой ответила Друзилла.

Принц на мгновение сжал ей руку, а потом в сопровождении маркиза и еще десятка своих близких друзей, следовавших за ним, начал спускаться по лестнице к ожидавшей его карете.

Только два часа спустя Друзилла и маркиз смогли остаться вдвоем.

Свечи уже почти оплыли, через окна было видно, как на небе появляются легкие золотые мазки утренней зари, а звезды исчезают одна за другой. Друзилла вздохнула.

– Какой замечательный прием!

– Как тебе это удалось? – спросил маркиз.

Этот вопрос вертелся у него на языке весь вечер, и только теперь, когда гости разошлись и бабушка отправилась спать, он смог задать его.

Друзилла даже не думала притворяться, что не поняла, о чем говорит маркиз.

– Огромный труд, старина, – улыбнулась она, – и, конечно же, помощь твоей бабушки. У нее богатое воображение, к тому же она отлично поняла – гораздо лучше кого-то бы то ни было, – что успех всего предприятия зависит от первого впечатления.

– Но как тебе удалось так преобразиться, – интересовался маркиз, – когда, как мне помнится?..

– Не надо вспоминать об этом, – сухо проговорила она, – давай больше не будем об этом думать. Я твоя кузина, которая спокойно жила в деревне из-за траура в семье, но с которой ты постоянно виделся с самого детства. Такова наша история, и мы должны придерживаться ее.

  20